Например, он оказался не очень силен в правописании, что было очень нетипично для журналиста. Эмили выяснила это во время игры в слова. Шеп признался, что редакторы дают его материалы секретарше поправить орфографию, прежде чем их становится возможно читать.
У Шепа была аллергия на кошек, но он давно мечтал завести бассетхаунда, которого хотел бы назвать Клэнси.
Он с трудом переносил галстуки, считал их изобретателя врагом мужчин номер один.
Он с удовольствием варил кашу из кукурузы, причем ждал, пока она станет вязкой, как болото, прежде чем снять кастрюлю с огня.
Шеп уважал работу отца в сенате, обожал свою мать, которая, конечно, – это нельзя было не признать, – отличалась снобизмом, но все же у нее было доброе сердце. И это было далеко не все, что она узнала о Шепе. Серьезные вещи, всякие пустяки, забавные мелочи – они делились друг с другом всем.
После стольких лет они стали наконец настоящими друзьями.
– Надолго ли? – прошептала Эмили в тишине комнаты. – Только пока не родится ребенок? А потом история повторится – Шеп соберет вещи и скроется за дверью?
Ее одолевали сомнения и страхи, чему способствовала и неутихающая боль в пояснице.
– О Боже! – со вздохом сказала она.
– Вот и я! – бодро воскликнул Шеп, заходя в комнату. – Уже разобрал все покупки. У меня есть нечто потрясающее.
Он присел рядом с Эмили на край кровати и обеспокоенно вгляделся в ее лицо. – Что-нибудь не так? Ты очень бледная. Почему ты держишься за спину?
Она опустила руки на колени и пожаловалась, что очень болит спина.
– Ты плохо спала?
– Да.
– Слушай, давай договоримся с доктором, чтобы он принял тебя сегодня, а не завтра, – встревожился Шеп. – Ты неважно выглядишь.
– Ничего себе комплимент! – через силу улыбнулась Эмили.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Так позвонить доктору?
– Нет никакого смысла, Шеп. Он скажет только, что последние дни беременности – это не игры и развлечения. Со мной не происходит ничего такого, что не закончилось бы с рождением ребенка. И еще мне способны помочь лет десять непрерывного сна.
Шеп поцеловал Эмили в висок.
– Жаль, что я не могу ничем тебе помочь.
– Ты уже помог мне. Все было замечательно. Это была особенная неделя, и я буду вспоминать ее всю жизнь.
Шеп подумал о том, что это лишь одна неделя из миллиона, которые он надеется провести рядом с Эмили. Ему очень хотелось поговорить о будущем, но не стоило это делать сейчас. Эмили выглядела такой усталой, такой вымотанной. Так что лучше подождать с серьезными разговорами до лучших времен.
– Уильям Шеперд Темплтон, – объявил Шеп.
– Ну вот, – сказала Эмили, тихонько рассмеявшись. – Ты опять за свое.
– Нашему сыну необходимо имя, Эм.
– Лиза Эмили Темплтон. У малышки уже есть имя.
– Майкл Шеперд Темплтон. Джозеф. Кевин. Клэнси.
– Клэнси? Ты же выбрал это имя для бассетхаунда.
– Я уже готов на все. Не говорить же мне нашему сыну «малыш» или просто «мальчик». Майкл. Да, Майк. Мне нравится.
– Лиза.
– Эм, парня будут дразнить в школе, если мы назовем его Лиза. Пожалей парнишку. Я люблю тебя, Эмили. Мне вдруг очень захотелось сказать тебе об этом. И ты мне нравишься. Ты очень мне нравишься.
– Не надо, Шеп. – Эмили слегка поморщилась. – Я в таком возбужденном состоянии, что способна разрыдаться, даже если ты будешь просто говорить со мной о погоде таким тоном.
Шеп привлек Эмили к себе и нежно провел ладонью по ее руке. Эмили положила голову ему на плечо.
– Мне нравится, как пахнут твои волосы, – продолжал Шеп. – Мне нравится, что в четвертом классе ты разбила стекло в кабинете директора школы, но нашла в себе силы признаться в этом. Мне нравится, что ты не стала злой и вечно обиженной, когда умерли твои родители…
Шеп поцеловал лоб Эмили, чмокнул кончик носа, а потом легко коснулся ее губ.
– И еще мне нравится, – продолжал он низким грудным голосом, – как ты склоняешь голову набок, внимательно разглядывая свой рисунок.
– Я действительно это делаю?
– Делаешь. И мне нравится, что ты считаешь бассетхаундов очень умными собаками, в то время как остальные замечают только, что у них морщинистая шкура, они странные и уродливые. И наконец, ты просто нравишься мне, Эмили Тайсон Темплтон, и я люблю тебя всем сердцем.
Две слезинки скатились по щекам Эмили.
– Это была просто неправдоподобная неделя, – сказал Шеп. – Мы столько узнали друг о друге. Спасибо тебе, Эм, за то, что ты стала моим лучшим другом.
– Ой, – произнесла Эмили и глубоко вздохнула. – Ой! – снова воскликнула она, подняла голову и неподвижно застыла.
– Что случилось? Эти два «ой» были слишком разными.
– Я думаю… Тебе лучше встать, если не хочешь промокнуть.
– Промокнуть?
Эмили смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– У меня только что отошли воды.
Шеп резко вскочил на ноги.
– О Боже! Черт побери! Дьявольщина! Началось? Началось, да? Но ведь тебе еще только через неделю. Все в порядке. Ну конечно. Тебе больно? По тебе не скажешь, что тебе больно. Ты просто… вся промокла.
Эмили с трудом поднялась.
– Не суетись, Шеп. Мне надо переодеться. О Господи, я должна застелить постель.
– Забудь про эту чертову постель! – в сердцах воскликнул он.
– Я позвоню врачу и… – Прижав руки к животу, Эмили часто задышала. – Да, началось. Посмотри, сколько времени, Шеп.
– Наплевать мне, сколько времени, – почти закричал он. – Нам надо срочно ехать в больницу!
Схватив Шепа за запястье, Эмили посмотрела на его часы.
– Мы должны засечь время между схватками, прежде чем звонить доктору. Одиннадцать двенадцать. Хорошо. Мне надо переодеться. Пожалуйста, застели постель.
– Да, да, сейчас, я все сделаю, – пробормотал Шеп, заглядывая ей в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43