– Полагаю, ты тоже ожидаешь материнского объятия, – холодновато заметила она.– Только если мне его великодушно предложат, – парировал он.Глаза леди Делахи сверкнули то ли раздраженно, то ли одобрительно – Эви не успела понять. Но с коротким возгласом: – Береги ее, понятно тебе?! – она коснулась губами его щеки.– Думаю, она начинает проникаться ко мне более теплыми чувствами, – заметил Рашид, когда они сели в вертолет.Очень жаль, что о его семье нельзя сказать того же, подумала Эви и внезапно почувствовала невесть откуда взявшуюся печаль.От острого взгляда Рашида это не укрылось.– В чем дело? – тут же спросил он. – Я сказал что-нибудь не то?– Нет, все нормально, – она заставила себя улыбнуться. – Я просто устала, к тому же пропустила дневной сон, к которому меня приучил Азим.Азим сидел впереди, с пилотом. Эви нисколько не удивило, что он летит с ними. Азим всегда теперь был рядом с ней. Он не лгал тогда в больнице, говоря, что ребенок Рашида будет находиться под его постоянным наблюдением.– В таком случае, как только мы пересядем в самолет, ты поспишь, – распорядился Рашид.Личный самолет Аль-Кадахов ждал их на небольшом летном поле невдалеке от Вестхевена. Когда он поднялся в воздух, Рашид отстегнул ремни и помог Эви встать на ноги.– Леди пора отдохнуть, – пояснил он, проводя слегка недоумевающую Эви через главный салон к какой-то кабинке.– Настоящий декаданс, – с любопытством озираясь, засмеялась Эви. Большую часть комнаты занимала двуспальная кровать под пурпурным покрывалом, по которому разбросаны были яркие шелковые подушки.Рашид, взяв что-то с кровати, небрежно бросил Эви на плечо. Это оказалась короткая шелковая ночная рубашка чувственного алого цвета.– Повернись-ка, – скомандовал он, не отвечая на шутку. – Я помогу тебе высвободиться из твоего роскошного наряда.Эви подчинилась.– Должен тебе сказать, что я, как чистокровный араб, чувствую себя немного обманутым, – полушутя сказал он, расстегивая молнию на ее платье. – Мне хотелось бы, чтобы эти жемчужины, украшающие твое платье, были, по древнему арабскому обычаю, той ста одной пуговицей, которые муж должен расстегнуть на платье своей жены в первую брачную ночь… и это тянется так долго, что можно сойти с ума!– Но тебя же вовсе не интересует то, что скрывается под этим платьем, – ответила Эви. – Так зачем лишние слова?– Ты действительно так думаешь?Платье, спущенное с ее плеч, легко соскользнуло на пол. Эви наклонилась, чтобы поднять упавшую шапочку и одновременно сбросить туфли. Она почувствовала, как пальцы Рашида расстегнули на ней бюстгальтер, и слегка задрожала от его прикосновения.– Да, – сказала она.Она услышала мягкий смех за спиной, когда Рашид, опустившись на колени, избавил ее от последнего лоскутка ткани, который еще оставался на месте. Она оказалась полностью обнаженной, а его руки нежно обхватили ее стройные бедра. Чувствуя прикосновение его губ, Эви задрожала, ее спина призывно изогнулась.– Лгунья, – хрипло сказал он. – Ты прекрасно знаешь, что я без ума от твоего потрясающего тела.Он повернул Эви к себе лицом, продолжая обнимать ее бедра. Ноги Эви подкашивались, все тело словно налилось огнем. Рашид смотрел на ее белый плоский живот, в котором скрывался их ребенок, ничем еще не выдававший своего присутствия. Потом поднял взгляд к ее вздымающейся от волнения груди.– От каждого сантиметра твоего тела, – так же хрипло добавил он.Эви с трудом сделала дрожащий вдох, ласково коснулась ладонью щеки Рашида, заставляя его посмотреть ей в глаза. Золотистые глаза Рашида потемнели, в них видны были признаки надвигающейся бури. Эви большим пальцем провела по его губам, слегка раздвинула их. Ноги больше не могли держать ее, и она медленно опустилась на колени рядом с Рашидом.– Мне вовсе не нужен отдых, – мягко сказала она. – Мне нужен ты…Рашид только грустно вздохнул:– Но…Эви не дала ему договорить, порывисто прижавшись к его губам. И с восторгом и торжеством отметила, что он не сопротивляется. Эви чувствовала, что постепенно оживает…Он продолжал сжимать ее бедра ладонями, поэтому Эви сама начала раздевать его. На ее взгляд, на нем было слишком много лишнего; нетерпеливыми жестами она стянула с его плеч пиджак и взялась за галстук.Ни разу за все два года, что они были вместе, она так не желала его, как сейчас, и наконец почувствовала под своими ладонями тепло его кожи.Со страстным стоном Рашид отбросил рубашку с пиджаком и, прижав Эви к себе, нашел губами ее затвердевшие соски, отчего все ее тело словно запело.Сколько времени они уже не были вместе? Пять недель?Их дыхание стало жарче, тела горели словно в огне, они дрожали, как в лихорадке. Когда он резко поднялся на ноги, Эви встала с ним вместе, крепко обхватив его за шею.Его губы снова нашли ее рот; она прижималась к нему в безмолвной мольбе. Но когда она коснулась ремня его брюк, Рашид внезапно схватил ее на руки и положил на кровать.– Нет! – простонал он, резко отстраняясь от Эви и принимаясь собирать разбросанную одежду.– Ч-что значит «нет»? – задыхаясь, пролепетала она, не желая верить своим ушам. Не может быть, чтобы он отталкивал ее!– Прости меня, – срывающимся голосом пробормотал Рашид. – Я не хотел заходить так далеко. Мы не должны… Я дал зарок.– И что же это за зарок? – настаивала она.– Клятва Аллаху, – признался он, – что я буду обращаться с тобой уважительно.– У меня для тебя интересные новости, Рашид, – сообщила Эви, мрачно натягивая на себя брошенную ей ночную рубашку. – Мне такое обращение вовсе не кажется уважительным. Мне просто кажется, что ты меня отвергаешь.– Это оттого, что ты неправильно меня поняла, – пояснил он, поднимая с пола пиджак и завязывая галстук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45