Но я не был готов к взрыву - вулкан еще лишь клокотал где-то
глубоко-глубоко, ничем не выдавая своей дьявольской работы. Но я был бы
подлецом, если б не помог Анатолию - да и себе! - разобраться в фактах,
какими бы трудными они не были.
- Не припоминаю за Добротвором ничего такого, что могло логически
привести к подобному поступку, - начал я осторожно, словно нащупывая в
полной темноте тропку. - Ничего...
- Иногда достаточно самого крошечного толчка, чтоб рухнул колосс. -
Власенко был нетерпелив, и это задело меня за живое.
- Ярлыки вешать - не мастер, извини. Не исключаю, что твоя профессия
научила не доверять людям, а у меня другие взгляды на жизнь.
- Не вламывайся в амбицию, старина. - Власенко выщелкнул сигарету из
красной коробочки "Мальборо". Но не закурил, а примирительно произнес: - Я
привык верить фактам, этому меня учили... учат и теперь.
- Тогда давай обговорим ситуацию спокойно. Итак, Виктор Добротвор, 29
лет, спортом занимается лет 15-16, то есть, считай, большую часть
сознательной жизни. Родители живы, не разводились, но практически
воспитывала Виктора тетка - писательница, старая большевичка, отсидевшая
срок при Сталине. Я ее знал преотлично - жили-то на одной лестничной
клетке. Там, у нее, и познакомился с Виктором. Много лет назад. Она имела
безраздельное влияние на Добротвора, а родителям, кажется, это мало
докучало.
- Тетка жива?
- Семь лет, если мне не изменяет память, как похоронили. Кремень, а
не человек. Веришь, я искренне завидовал ее цельности, полнейшему
отсутствию саморедактирования, качества, столь присущего многим нынешним
литераторам. Я имею в виду ее честность в оценках даже самых больших
людей.
- Ладно, это к делу не относится. Чем увлекается Добротвор, кто его
друзья, как живет, есть ли машина?
- Анкетка!
- Я стремлюсь понять его.
- Я тоже. Итак, был женат, развелся, есть семилетний сын - в нем
Виктор души не чает. Отличный парнишка, а характером - в тетку. Правда,
стихов не пишет.
- Почему развелся?
- Спроси что полегче... Наверное, обычная спортивная история: слишком
много тренировок, мизер свободного времени, жизнь, подчиненная раз и
навсегда заведенному ритму, где нет места другим ритмам. Нужно или
подчиниться ему, или уходить. Она ушла. - Я говорил уверенно, потому что
такая же ситуация однажды создалась у меня самого и закончилась та история
так же печально, как у Добротвора. Нет, для меня она обернулась лучшим
образом, потому что, не случись разрыва, вряд ли я нашел бы Натали, а без
нее...
- Как относился к славе, ну, как вел себя с другими - с товарищами, с
журналистами, просто с болельщиками - их-то, слава богу, у него чуть не
весь Союз?.. Такой человек... столько лет наверху...
- Заносчивостью не отличался, всегда ровен - и с товарищами, и с
почитателями таланта. И с нашим братом журналистом не заискивал, но и не
сторонился... Дачи нет, есть "Волга", да и та по большей части загорает в
гараже - опять-таки доподлинно известно, гараж в моем дворе, достался от
тетки.
- Женщины?
- В компаниях я его не встречал, в ресторанах - тоже, впрочем, сам
там не частый гость, могу и ошибиться. Наверное, были и есть, жених
завидный, хоть куда казак, - попробовал я пошутить.
- Итак, деньги, скорее всего, не были его фетишем. Кто не рискует,
тот не пьет шампанского, как говорится. К нему эта истина не клеится...
Потому еще нелогичнее выглядит поступок Добротвора.
- А может, и впрямь - самая дешевая провокация? Ведь ты подумай,
сколько разных следов натоптали средства массовой информации Запада, ну,
касательно наркотиков, которые Советский Союз, Болгария еще якобы
переправляют в развитые капиталистические страны с целью подрыва их мощи,
развращения молодежи и тому подобное. Тут же торговец зельем - всемирно
известный советский спортсмен!
- Это сбрасывать со счетов нельзя, согласен. Американцы говорят:
"кэректер ассасинейшн" - "убийство репутации". Сейчас ищут, чем бы нас
достать побольнее. Андроповский шок миновал, они разглядели реальную
возможность давить - ведь наверху у нас, - Власенко смолк, изучающе, цепко
впился в меня взглядом, - больной человек, как они пишут, жить ему
недолго. Раз так, ему не до далеко идущих шагов или глобальных проблем
взаимоотношений двух систем. Значит, нужно поспешить захватить плацдарм в
политике, чтоб было о чем торговаться в будущем. Тут любые средства
хороши, и спорт - не в последнюю очередь. Ведь обманули они нас с
Олимпиадой в Лос-Анджелесе? Обманули! Весь этот пропагандистский тарарам,
эти мифические террористы, готовившие в потайных штаб-квартирах
пластиковые бомбы для советских спортсменов, - блеф, шантаж. Мы же
попались на их приманку и отказались ехать на Игры. А рейгановской Америке
только это и нужно было, у них все шестерки обернулись козырными тузами,
потому что ни наших ребят, ни гэдээровцев в Лос-Анджелесе не оказалось.
Вот и обрушился на второразрядных американских атлетов смерч из медалей,
позолоченных нашей неуемной и неумной амбицией и еще - откровенным
нежеланием глядеть в корень... Извините, это из другой оперы.
Власенко потянулся к штофу с горилкой, врученной ему в подарок, от
души налил в широкий толстостенный бокал из хрусталя, предназначенный для
виски, и рывком опрокинул в рот. На лице его мускул не дрогнул. Поставив
бокал, он взглянул на стенные часы, свисавшие на длинных, под старину,
позеленевших медных цепях, и нажал кнопку на дистанционном пульте
управления телевизором, лежавшем не замеченным мною на столе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85