Два сторожа с зажженными фонарями подбежали, чтобы открыть ворота хозяину. Тот въехал верхом и резким голосом приказал:– Недалеко отсюда вы найдете парня, он нездешний, и его сестру, которая только что умерла. Привезите их в Кедлингтон и скажите моим лакеям, чтобы они позаботились о них.– Да, господин, – ответил мужчина, к которому он обращался.Чевиот поскакал по дорожке, по сторонам которой росли мрачные каштановые деревья, сильно качавшиеся от ветра. Вскоре он увидел свет, мерцающий в окнах дома. Никогда еще он не возвращался домой с такой радостью. Какая неудачная охота, подумал он, и какая ужасная погода. Дела шли неважно, и он собирался вернуться в Лондон, предоставив гостей самим себе.Он вошел в Кедлингтон, неистово крича на слуг. Лакей открыл ему дверь; на мокрый газон упал пучок света.Кендлингтон-Хаус в багровом вечернем свете выглядел огромным и непривлекательным, но все же он был по-своему прекрасен. Позади возвышался крутой холм, до самой верхушки покрытый густым лесом. Перед домом раскинулись сады. Отсюда, из этих высоких окон, открывался великолепный вид на Бэкингемширскую пустошь.Годфри, первый из баронов Кенсингтона, построил этот дом для своей жены, француженки Маргарет. На нем ясно была видна печать эпохи короля Якова Первого: полукаменный, богато обшитый деревом. В доме было двадцать четыре или двадцать пять спальных покоев и прекрасная столовая, вокруг которой имелась галерея для музыкантов. Позднее Роланд Чевиот, отец Дензила, пристроил к зданию крыло. Оно было сделано без всякого вкуса и выступало на фоне всего здания каким-то гигантским наростом, очень высоким, округленным, как башня, с большим числом маленьких башенок. Крыло выглядело нелепо и было похоже на иллюстрацию в книге тевтонских волшебных сказок.Внутри была винтовая лестница, которая вела к самой высокой башенке. Из нее открывался чудесный вид на несколько миль вокруг.Дензил, когда был мальчиком, прятался там от родителей и учителей. Одно время он держал там даже диких животных, которых ловил в силки. Однажды на лестнице к этой башенке нашли молодую служанку с перерезанным горлом. Как и почему ее постигла такая смерть, так никто никогда и не узнал. После этого случая башню закрыли и никто туда не ходил, боясь привидений. Дензил все время намеревался разрушить это крыло, но какое-то нездоровое очарование от его архитектурной неправильности не давало ему сделать это.Никто и никогда не приближался к башне после наступления темноты. Местные жители питали суеверный страх к этим высоким мрачным башенкам.Но у старого дома были своя грациозность и величие его века. Несомненно, никто другой в Элсбери не мог похвастаться такими красивыми панельными обшивками или замечательными каминами. Две винтовые лестницы, ведущие к галерее для музыкантов, были сделаны из розового дерева и покрыты богатой резьбой.На протяжении последних двух тысяч лет Кедлингтон стойко выдерживал ветра, бури и дожди, которые неизбежны в этих диких лесистых холмах. Суровой зимой земля вокруг была похоронена под глубоким снегом. В такое время года окрестность была почти непроходима, и Дензил Чевиот обычно отправлялся в Лондон или на роскошную виллу, которую снимал в Монте-Карло.Весной и летом Кедлингтон совсем не выглядел отталкивающим и мрачным, а, наоборот, был очень привлекательным на фоне зеленых холмов, особенно когда сады были полны цветов и фруктов. Но больше всего Чевиот любил позднюю осень: сезон стрельбы и охоты. Такой, как сегодня, холодный и ветреный октябрьский день был чем-то исключительным.Спустя несколько минут Чевиот был уже в теплом и большом сверкающем зале. Широко расставив ноги, он стоял перед камином, в котором пылали дрова. Сняв перчатки, он крикнул, чтобы ему принесли вина. Со стаканами и графинами прибежал молодой лакей. Рядом с камином лежал огромный волкодав, который был любимым домашним животным Чевиота. Он был настолько злым, что никто, кроме хозяина, не смел даже дотронуться до него. Собака поднялась и, тяжело ступая по полу, подошла к своему хозяину, виляя хвостом. Он глянул на нее сверху вниз и потрепал по громадной голове.– Хорошая сука, – прогремел он. – Куда же, черт возьми, все подевались? Как будто все вымерли.Чевиот терпеть не мог быть в одиночестве, даже совсем ненадолго. Возможно, это его совесть не любила одиночества, поскольку он слишком много зла сотворил в своей жизни и ему было чего стыдиться. Во всяком случае, он любил общение, и когда оставался один, у него портилось настроение. Сейчас же он решил, что если его гости женского пола отдыхают, то пусть так и будет. Может быть, позже он покажется им более интересным.Как только Чевиот оказался внутри Кедлингтона и больше не чувствовал ветра и дождя, он почувствовал, что попал в другой мир, мир роскоши и богатства – огромного богатства Чевиотов. Большой дом был полон сокровищ, большей частью унаследованных от леди Маргарет, французской родственницы Дензила. Зал, в котором стоял Чевиот, был весь увешан прекрасными гобеленами. Стулья из орехового дерева с высокими спинками и сиденьями, обтянутыми цветастой материей, были сделаны во Франции. Замечательные толстые занавески из ярко-красной шелковой парчи привезены из Парижа. Они висели на окнах со времен первой баронессы, и их никогда не меняли. Это нравилось Дензилу Чевиоту, который любил Париж и его стиль.Но красота, искусство, музыка, прекрасные вещи были всего лишь внешней стороной жизни Чевиота. В душе его царили темнота и порок.Когда он развлекался здесь, то нарочито выставлял напоказ свое богатство и власть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80