Рассказы о его необыкновенных званых обедах ходили по всей Англии. Те, кто участвовал в них, долго потом говорили об их щедром великолепии: о долгих и богатых обедах, о столах, накрытых золотыми тарелками и посудой из редкого фарфора, на которой был изображен герб Чевиота: два борющихся друг с другом орла со сцепленными когтями. В западном крыле дома находилась библиотека; она была полна редкими, красиво переплетенными томами. Многие из них были безнравственного содержания и написаны на итальянском языке. Но Чевиот не особенно увлекался чтением. Эти книги любил его отец.Как только хозяин Кендлингтона вернулся, дом засиял от множества ламп и свечей. Приняв ванну и переодевшись, он сел у камина в маленькой восьмиугольной комнате, которую использовал как личный рабочий кабинет. Здесь же хранил под замком личные документы. Когда он был в этой комнате, ни один слуга не смел его тревожить. Маленькими глотками Дензил пил подогретое вино, вытянув перед собой ноги. Альфа, его волкодав, лежала у ног. По мере того как в его холодное тело возвращалось тепло, он чувствовал себя более умиротворенным и успокоившимся.И все же он не мог забыть о странном предсказании горбатой девушки на дороге. Оно не давало ему покоя.Брак… Через двенадцать месяцев, начиная с этого дня… Берегитесь рыжих золотистых волос и фиалок, сказала она, и черного Чевиота. Он всегда был не равнодушен к светловолосым женщинам, и особенно к тем, у кого была белая кожа и рыжеватые волосы. А что касается «черного Чевиота», то это было очень даже возможно. В его роде на протяжении веков не родилось ни одного блондина или блондинки. Но было странно, что совершенно незнакомая девушка знала о нем так много.До встречи с юношей и его сестрой Дензил был твердо уверен, что этим вечером уедет в Лондон. Но теперь он передумал и решил, что останется здесь, в тепле, а потом пообедает с гостями и будет играть с ними в карты. Однако до прихода гостей он хотел повидать того юношу, Певерила Марша, и спросить его кое о чем. Например, почему тот, кто производил впечатление человека, получившего хорошее воспитание, вдруг оказался в таком плачевном положении. Но как только Чевиот начал размышлять об этом, послышался стук в дверь и вошел тот самый юноша.– А-а! – произнес Чевиот. – Входите, молодой человек. Подойдите сюда.Певерил Марш медленно подошел к нему, и Чевиот поневоле удивился грациозной походке и чрезвычайно красивой внешности юноши. Он был очень худой, особенно его лицо, но у него были большие сверкающие серые глаза и высокий смышленый лоб. Коричневые и кудрявые волосы уже высохли и блестели. Глаза были красными, и было совершенно ясно, что он недавно плакал. Чевиот спросил:– Тебя накормили?– Да, сэр, спасибо вам. Ваши слуги были очень внимательны. Моя сестра… – голос у него оборвался.– Ну?– Ее больше нет, – полушепотом и задыхаясь проговорил юноша. – Ее положили в пустую комнату в помещении, отведенном для слуг, и поставили свечи у головы и ног. Завтра, говорят, придет священник, а ей выроют могилу рядом с Кедлингтонской церковью.– И у тебя нет никаких знакомых и родных? – спросил Чевиот.Молодой человек, казалось, пытался справиться со своими чувствами и с минуту не мог ответить. Чевиот резко добавил:– Ну же, ты не ребенок, разве ты не можешь вести себя по-мужски?Певерил Марш откинул назад голову и сказал с гордостью, которая в самом начале произвела сильное впечатление на Чевиота:– Я не считаю недостойным мужчины грустить о своей умершей сестре, сэр. Кроме нее, у меня никого не было.– Фу, – сказал его светлость, которому была совершенно чужда сентиментальность. Он попросил юношу зайти к нему только потому, что его донимало любопытство узнать, на самом ли деле горбунья обладала даром предсказывать будущее. Он пододвинул ему кувшин, высокую пивную кружку и приказал выпить:– Это вино с пряностями. Оно придаст тебе сил. Выпей.Певерил сделал несколько глотков, и его щеки немного порозовели.– Твоя сестра была калекой, ей будет лучше в могиле, – внезапно сказал Чевиот. – У нее было исключительно красивое лицо, но из-за уродства ни один мужчина не взял бы ее в жены.Певерил вздрогнул.– У нее был я, ее брат. Я бы всегда любил и защищал ее, – приглушенным голосом сказал он.– Расскажи мне вашу историю, – попросил Чевиот.– Какое это имеет для вас значение, сэр? Почему бы вам не отпустить меня туда, откуда я пришел?– Ты будешь делать то, что тебе говорят, – отрезал Чевиот.Певерил Марш посмотрел на своего благодетеля с некоторым удивлением. Очень скоро ему предстояло узнать, что этот человек был абсолютно безжалостен к тем, кто обижал его, и что он всегда ожидал только мгновенного повиновения. Нельзя сказать, чтобы Чевиот казался Певерилу добродушным или привлекательным человеком, но молодой художник был ошеломлен своей потерей и отчаянием, в которое его повергла безнадежность положения.По просьбе Чевиота он все-таки рассказал свою историю. Ему вот-вот должно было исполниться двадцать лет. Пять лет назад его положение было совсем другим. Он и его сестра жили в маленьком, но приличном домике неподалеку от Холлоувей в Лондоне, где у его отца был маленький галантерейный магазин. Его мать была образованной женщиной, более знатного происхождения, чем отец. Она сама учила своих детей с младенчества. В раннем возрасте Певерил начал обнаруживать признаки таланта: он хорошо рисовал карандашом и кистью. В двенадцать лет нарисовал картину, которая привела в изумление даже его родителей. Поэтому мать определила его в школу святого Павла. Он также брал уроки у старого итальянского художника, друга матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80