В кровати каждый мог восстановить силы после дневных баталий, мог обсудить с супругом все то, о чем приходилось умалчивать днем. Но, когда человек, с которым делишь постель, так же, как остальные, видит в тебе врага, дело совсем плохо. Эта мысль посещала Керка всякий раз, когда он ложился в кровать и при малейшей попытке прикоснуться к Лайзе или хотя бы заговорить встречал холодный прием.
Она злилась на него по разным причинам, но какая из них была главной, Керку не удавалось понять. Он осознавал, что положение сложное, что Лайза с радостью оказалась бы за тысячу миль от его яхты, он догадывался, что она несчастна, только скрывает это. Лайза очень мало ела и, несмотря на загар, который становился с каждым днем все темнее, казалась бледной. Керк знал, что Вивьен и Шейла не упускают случая сравнить Лайзу с Тэсс, и очень сожалел, что Пьер не догадался оставить своих детей дома.
Дети… Никогда еще Керк не чувствовал себя таким беспомощным. Например, как-то вечером Пьер принес сына в салон, чтобы он пожелал взрослым «спокойной ночи». Мальчик бросился бегом через всю комнату, чтобы обнять Лайзу. Она подняла его на руки, расцеловала в пухлые щечки, и улыбалась, но Керк знал, что она страдает. Когда она страдала, он тоже страдал, он чувствовал ее боль, как свою. Не имея возможности облегчить боль, он мог только отворачиваться от ее источника. Керк боялся, что, если он посмотрит Лайзе в глаза, когда та обнимает ребенка — чужого ребенка! — она поймет, каким беспомощным он себя чувствует.
Но, пытаясь защитить Лайзу от себя самого, Керк забыл, что за ними наблюдает не одна пара глаз. Лоренс и Честер сделали из наблюдений собственные выводы. Честер даже набрался наглости заметить:
— Грустное зрелище, правда, Керк? — Лайза все слышала и, конечно, поняла, что Честер имел в виду. С тех пор она стала избегать Керка.
— Пожалуйста, поговори со мной, — попросил Керк, лежа в кровати рядом с Лайзой.
Луна, заглядывая в иллюминатор, озаряла каюту холодным серебристым светом.
— Найди себе другую кровать.
Керк склонился над Лайзой и развернул ее лицом к себе.
— Ты правда этого хочешь? А я-то, как дурак, изо всех сил стараюсь, чтобы из нашего брака что-то вышло!
— Зачем стараться, если я все равно от тебя уйду, как только пойму, что это не причинит вреда здоровью твоего отца?
— Но почему?
— Все эти «почему» мы обсуждали уже сотни раз! И оттого, что ты решил сыграть в лорда-воителя и выиграть войну против мелкой сошки, не уступая ни дюйма, ничего не изменится.
— В лорда-воителя? — Керк вскинул брови. — Звучит устрашающе!
— Ах, оставь меня!
Лайза оттолкнула его, откатилась на край кровати и встала. В лунном свете ее огненные волосы, казалось, светились изнутри, шелковая пижама переливалась на плавных изгибах стройной фигуры. Лайза босиком прошлепала через всю каюту и забралась с ногами в кресло, как будто собиралась в нем спать.
— Лайза, вернись в кровать, — устало велел Керк.
— Я жалею, что вообще согласилась на эту авантюру.
Ее голос прозвучал хрипло — Керк понял, что от слез. Слезы Лайзы вызывали у него ощущение беспомощности, Керк уже клял себя за то, что попытался обратить ее слова в шутку. Он вздохнул, встал с кровати, подошел к креслу и присел на корточки перед Лайзой.
— Мне очень жаль, что тебе так тяжело. Но мой отец настаивает, чтобы на совете директоров обсудили ситуацию, сложившуюся в нашей семье, поскольку это может повлиять на наш бизнес. Мне не хватило духу ему отказать, тем более что по большому счету он прав. Ты знаешь, что я не унаследую место председателя совета директоров корпорации автоматически, мне нужно склонить на свою сторону других членов совета.
— Тогда перестань упрямиться, отпусти меня, и все наладится само собой. Тебе не придется ни с кем бороться.
Керк поморщился.
— Боюсь, ты ошибаешься. Что бы они ни говорили, думаю, многим хочется, чтобы я вступил в борьбу и победил, доказав тем самым свою силу.
Лайза смахнула слезу. Керк хотел сам смахнуть ее слезинку, но интуиция ему подсказывала, что это делать не стоит.
— Сегодня вечером Вивьен спросила меня напрямик, понимаю ли я, что, цепляясь за наш бездетный брак, обрекаю тебя на жалкое существование.
Даже в полумраке было видно, как сверкнули глаза Керка. Он мысленно взял себе на заметку, что с завтрашнего дня Лайза ни на секунду не должна оставаться там, где не будет его самого или Дензила.
— Я слышала, что сказал твой дядюшка Честер, и знаю, что он имел в виду, — неуверенно продолжала Лайза. — И я видела, какое у тебя при этом было лицо. Так зачем упрямиться и…
Керк заставил ее замолчать самым эффективным способом: губы к губам, язык к языку. Несколько секунд Лайза боролась — не столько с Керком, сколько с собой, — но битва была проиграна, и она положила руки на грудь Керка. Керк был обнажен, на ней, напротив, было надето слишком много, но прикосновение шелка к обнаженной коже оказалось приятным и возбуждающим. Керк поднял Лайзу на руки и взял так, что ей ничего не оставалось, кроме как обхватить его бедра ногами.
— Ты как страус! — воскликнула Лайза, когда он понес ее в кровать. — Сколько можно прятать голову в песок, когда…
Керк снова прибегнул к проверенному способу. Но теперь он стоял возле кровати, пальцы Лайзы впивались в его плечи, а ноги крепко обхватили его талию и, судя по всему, отпускать не собирались. В таком положении Керк рисковал причинить Лайзе боль, если попытается уложить ее на кровать.
Впрочем, кому нужна кровать? Керк нашел резинку ее пижамных брюк и спустил их ровно настолько, чтобы получить доступ к тому, чего больше всего жаждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49