Интересно, ему нравится? Да, конечно. Разве она не. помнит, как он поклонялся им, молился на них и руками, и губами, и языком?
Он внезапно поднял глаза, как будто услышал ее слова. Глаза их встретились. Взаимное напряжение росло.
Да, они были любовниками — страстными, самозабвенными, чувственно-ненасытными.
Они знали каждую клеточку тела другого, знали, что доставляет наибольшее удовольствие, заставляет кричать, и стонать, и рыдать. Но теперь эти мысли совершенно неуместны. Более того, сам Найджел тут неуместен!
Ей хотелось заорать: «Да скажи же что-нибудь, черт тебя подери!» Но она сдержалась, зная, что никто не умеет так умело пользоваться молчанием, чтобы вывести собеседника из равновесия, как он. А Найджел продолжал смотреть на нее, словно ожидал, что она должна заговорить первой.
И что сказать? Пригласить присесть? Да лучше уж предложить сгореть в аду!
Возможно, он снова подслушал ее мысли.
Возможно, он до сих пор еще может прочесть, что творится в ее голове, потому что внезапно перевел взгляд ей за спину.
Джессика, и не оглядываясь, знала, что именно привлекло внимание бывшего любовника: на камине стояла большая фотография.
Счастливые, смеющиеся новобрачные — Кэтрин и Тэдди, улыбающиеся друг другу и окружающему миру. А за ними — сам Найджел, шафер жениха, тогда моложе на шесть лет, и двадцатилетняя красавица Джессика, подружка невесты.
— Думаю, тебе лучше присесть.
Она дернулась, словно ее ударили, потом вызывающе вскинула голову и напряглась. Если кто-то предлагает тебе сесть, значит, намеревается сказать нечто, способное выбить почву из-под ног.
А единственное, чем Найджел может свалить ее, — это сообщить дурные вести о брате.
— Что с Тэдом?
В ответ он поднял руку и указал на ближайший диванчик.
— Сначала сядь.
Джессика взвилась.
— Прекрати немедленно, Найджел! Немедленно! Не делай вид, что заботишься о моих чувствах! Я не стеклянная, не разобьюсь. Расскажи, что произошло с моим братом! Тот чертов телефон не отвечал, так что я ничего не знаю…
— Естественно, что не отвечал, — холодно сообщил он. — Меня же там не было.
Джессика внезапно поняла, что Найджел оставил ей свой новый номер.
— Ах, бедняжка, — насмешливо произнесла она. — Стоило затевать возню со сменой номера, чтобы и его сообщить настырной сучке, с риском, что она снова начнет изводить тебя звонками!
Он криво усмехнулся. Действительно, три года назад, после разрыва. Джессика испробовала все пути, чтобы поговорить с ним. Названивала день и ночь, пока он не принял кардинальные меры и не обрубил основной источник связи — телефон. А с ним и последние ее надежды объясниться…
— Не молчи, выкладывай! — потребовала она.
Но Найджел сжал губы, совершенно очевидно не намереваясь издать ни звука, пока она не подчинится. Только мерил ее холодным взглядом с головы до пят, оценивая и достоинства отлично сохранившейся фигуры, и силу сотрясающей ее дрожи. Упрямство и только упрямство еще держало ее на ногах. А это качество Найджел всегда почитал одним из главных ее грехов, пока не нашелся поглавнее…
Все, хватит! — прикрикнула на себя Джессика. Больше не нужно думать об этом! Сейчас это не важно. Не надо обращать внимания, что он смотрит на меня с нескрываемым презрением. Я ведь знаю о его ненависти, знаю. Ну и пусть себе ненавидит и презирает. Мне ведь все равно. Все равно…
Но вот выражение синих глаз изменилось — исчезла жесткость, появилась мрачность. Найджел глубоко вздохнул и с трудом выдавил:
— Сегодня рано утром произошел несчастный случай. Разбился вертолет. Пострадали люди.
Двое… — Он помолчал и добавил:
— Тяжело пострадали.
— Тэд и Кэти? — еле слышно прошептала Джессика, еще не решаясь поверить.
— Да. — Найджел кивнул. — И мне надо, чтобы ты держалась, Джессика, потому что прогноз далеко не обнадеживающий, и нужно… О, черт побери, настырная маленькая кретинка!
Она ощутила, как крепкие руки схватили ее за плечи, не давая упасть, и почти швырнули на ближайший диван.
— Ну почему ты никогда не слушаешь, что тебе говорят? — прорычал Найджел, опускаясь рядом с ней на колени и похлопывая по щекам. Не зря же говорил, чтобы ты села. Ты едва не грохнулась на пол, как я и предполагал. Джессика, учти, твой худший враг — ты сама. Поверить не могу, что до сих пор…
Она тряхнула головой и отодвинулась. Простое движение заставило Найджела прикусить язык.
Он замолчал, гневно поигрывая желваками.
В наступившей тишине Джессика попыталась разобраться в своих чувствах. Сердце бешено колотилось, дышать было невыносимо трудно.
Тэд, Тэдди, ее брат, единственный оставшийся у нее родной человек… Тэд, с мягким характером, добрый, всеми любимый…
— Расскажи, что случилось, — прошептала она.
Лицо Найджела исказилось такой болью, что не было сил смотреть на него, пока он говорил.
— У Кэт начались преждевременные роды, и Тэд повез ее в больницу. На самом подлете к Лос-Анджелесу что-то произошло, и он не смог удержать вертолет в воздухе. Они упали…
Найджел замолчал, с трудом сглотнул, попытался продолжить, но не смог. Снова наступило гнетущее молчание. Джессика смотрела на стену и словно на экране видела всю картину: ясное калифорнийское утро, маленький вертолет, двое пассажиров, машина устремляется. вниз, падает, падает…
— Тэд… погиб?
— Нет! — быстро и резко ответил он.
Напряжение немного спало, но тут же пришла вторая, столь же ужасная мысль.
— Ты сказал «они», — дрожащим голосом произнесла Джессика и повернулась к нему.
Синие глаза были полны боли — острой, невыносимой, отчаянной. И она поняла…
— Господи, Найджел, нет, — простонала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45