– У них не было свободных двухместных номеров? – удивилась Сара.
– Это они и есть, – ответил Нил. – Давай положим вещи и пойдем выпьем кофе или чего-нибудь покрепче.
Держа в руках тяжелую сумку, он исчез в своей комнате.
Гадая, почему Нил решил, что она захочет спать отдельно, коль скоро согласилась ехать с ним, Сара вошла в комнату с небесно-синими стенами и желтым потолком. Стены были кирпичные. Между двумя кроватями лежала тигровая шкура. На стене висела картина с изображением сидящего святого с длинными, до земли, волосами. Картина была задрапирована белым шелком.
Сара изучила вполне современного вида ванную комнату с душем и раковиной и принялась распаковывать вещи, когда Нил постучал в дверь.
– Входи, – сказала она, но он уже показался в дверном проеме.
– Внутри здесь лучше, чем снаружи.
– Да, очень опрятная комната. Мне нравится.
– Недостает платяного шкафа. Сара улыбнулась.
– С моим гардеробом мне достаточно и пары вешалок. Почему эта картина задрапирована шелковым платком?
– Платок, наверное, оставил кто-то, кто жил здесь до нас. Это как бы прощальный подарок.
Он присел на кровать и, пробуя ее на мягкость, попрыгал на ней.
– Матрасы, кажется, хорошие, но я никогда не спал под стегаными одеялами. Они громоздкие, тяжелые и совсем не теплые. Нам придется спать в спальных мешках. Я взял и свой, и еще запасной.
Раздельные комнаты и спальные мешки… она представляла все по-другому.
Нил поманил ее пальцем. Она подошла, и он поднялся с кровати.
– У меня с собой еще две грелки, но, я надеюсь, они нам не понадобятся.
Он обнял ее и стал целовать: сначала – едва касаясь губ, а потом все сильнее и сильнее.
Теперь она уже не пыталась вырваться из его объятий, но он мягко отстранил ее от себя.
– Пойдем поищем, где тут у них кафе. Пока они шли к основному зданию, Сара не переставала размышлять над странностью его поведения.
Группа художников пила кофе. В ней, как и в группе Сары, в основном были люди преклонного возраста, за исключением одного молодого человека, очевидно преподавателя, которого они прежде не заметили.
Он тотчас отделился от остальных и подошел к ним.
– Привет! Откуда вы приехали? – Прежде чем они успели ответить, он протянул Нилу руку:
– Я – Роджер Кент… из Англии.
– Это Сара. Я Нил. – Очевидно, Нил решил, что фамилии называть не обязательно. – Мы сейчас из Катманду. Вы давно здесь?
– Приехали вчера и пробудем еще три дня, – ответил молодой человек. – А это мне расплата за грехи. – Стоя спиной к остальным, он сделал выразительную гримасу в их адрес.
– Вы художник или просто турист? – спросил Нил.
– Да нет, я профессионал, а все прочие – субботние живописцы. Куда вы направитесь отсюда?
– Мы еще не решили. – Нил повернулся к Cape:
– Я принесу кофе.
Он отошел к бару, оставив ее поддерживать разговор.
– А вы потом куда собираетесь? – спросила она. Роджер не понравился Саре. Хотя она сама тоже была не бог весть каким путешественником, ей не понравилось, что Роджер высмеивал свою группу перед парой незнакомцев. Любители казались гораздо интереснее, чем этот «профессионал». Их оживленный разговор часто прерывался взрывами смеха.
– В Бактапур, – ответил Роджер. – Вы там были?
– Пока не довелось.
– Очаровательное место… одно из моих любимых.
Он стал рассказывать о своих приключениях, но тут Сара заметила Нила, несущего кофе в дальний угол комнаты, извинилась и поспешила удалиться.
Поставив кофе на столик около лестницы, Нил внимательно рассматривал стоявшие на полке книги.
– Это, должно быть, та самая библиотека, о которой мне говорили, – обратился он к Саре.
– Я этого не читала, – сказала она, взглянув на обложку самой большой книги. – А ты?
Открыв книгу на середине, Нил держал ее так, что Сара могла видеть фотографии на страницах.
– Нет, я раньше не видел ее. Давай-ка глянем, что это такое.
Сидя локоть к локтю и рассматривая прекрасные фотографии, Сара заметила, что голова ее занята не только ими, но и человеком, сидевшим рядом, чьи колени почти касались ее.
Сколько же времени в ее жизни ушло на оплакивание потерянного счастья, когда могли бы осуществиться все мечты ее юношеских лет… Теперь она стала совсем другим человеком, и ей предстояло еще так много узнать и почувствовать… Инстинкт подсказывал ей, что с Нилом это получилось бы лучше всего.
Мужчина-непалец принес им два стакана с напитками.
– Что это? – спросила Сара.
– Хукрииский ром. Лучший здешний напиток… очень вкусно с кофе. – Он отлил половину стакана в кофе, остальное выпил. – За счастливое время, которое мы будем вспоминать, когда состаримся.
Сара осторожно потягивала непривычный напиток.
– Мм… он мягче, чем я ожидала. Обычно я пью вино.
Нил пристально взглянул на нее.
– По тебе не скажешь, что ты часто выпиваешь.
– Откуда ты можешь это знать?
– У женщин, которые любят выпить, обычно вот здесь появляются припухлости. – Он провел пальцем по глазам. – И сохнет кожа. У тебя же ни того, ни другого. – Его рука скользнула по ее щеке и легла на шею. – Все горе-художники вернулись к своим мольбертам.
Он подался вперед и поцеловал ее.
Раньше возбуждение охватывало Сару постепенно. На этот раз оно нахлынуло как лавина. Ей хотелось крепче прижаться к нему, сильнее чувствовать его руку на своей шее и пальцы, гладящие ее волосы.
Однако ее останавливала мысль, что, хоть художники и ушли, мужчина, принесший им напитки, мог появиться в любую секунду. Зная, что открытые проявления чувств в Непале не одобряются, Сара не стала отвечать на его поцелуи с тем порывом, на какой была сейчас способна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40