Девочка засмеялась и засучила ножками, затем ударила по соседнему стулу. – Не говоря уже о мебели.
Энни улыбнулась:
– Стулу ничего не сделается. Он твердый, как дуб, из которого сделан. В нашей семье переживает третье поколение. Его сделал мой дедушка, когда родился мой отец.
Джейк погладил резную спинку:
– Отлично сработано. Я когда-то тоже столярничал.
Брови Энни удивленно приподнялись.
– Вы не похожи на человека, который что-то делает своими руками.
– Думаю, да. Во всяком случае, не сейчас. Но когда-то мне это нравилось.
– А почему вы бросили? Джейк пожал плечами:
– Мои работы не вписывались в стиль меблировки дома. Да и мне казалось разумнее тратить время на гольф и теннис – они помогали карьере.
– Мне кажется, суть отдыха в том, чтобы делать то, что тебе хочется.
– В сутках все равно лишь двадцать четыре часа. Для того чтобы чего-то достичь, надо уметь не распыляться.
«Говорит как трудоголик», – подумала Энни и сделала еще глоток.
– И что вы сооружали?
– Столик для игр. Книжный шкаф. Скамью.
– Они сохранились?
– Да нет. Хлам такой.
Энни улыбнулась:
– То, что для кого-то хлам, для другого – ценность. Так говорила моя бабушка.
– Ваш дедушка, по-видимому, был способнее меня.
– Это потому, что он не жалел на это время. Этот стул он делал восемь месяцев.
– Вы находите это правильным?
Энни кивнула:
– Дедушка начал его делать в тот день, когда узнал, что бабушка беременна. Он хотел удивить ее, когда родится ребенок. Но на восьмом месяце она как-то разрыдалась оттого, что у нее такой большой живот и она не может наклониться и надеть носки. Дедушка помог ей надеть носки и туфли, затем вышел, принес стул, надеясь развеселить ее. – Энни улыбнулась. – Бабушка так растрогалась, что начала плакать еще сильнее. Дедушка решил, что начались роды.
Джейк усмехнулся:
– Славная история.
– У них был замечательный брак. – Энни посмотрела на свою чашку. – Я всегда хотела такой же, но у меня не получилось.
Подняв на Джейка глаза, Энни увидела на его лице выражение боли. Видимо, у него тоже был хороший брак. Она испытала при этом какое-то странное чувство, которого не понимала сама.
– Дедушка мог сделать все, что угодно, – поторопилась она заполнить неловкую паузу. – Он соорудил шкафчики в кухне, стол в столовой, туалетный столик в спальне бабушки. Его инструменты до сих пор лежат в сарае.
– Может, я как-нибудь взгляну на них.
Из-за кома в горле Энни с трудом проглотила кофе. Она вынуждена смириться с тем, что Джейк стал частью ее жизни – важной частью. Она все еще ощущала тревогу, но уже не такую паническую, как раньше. Он сказал, что не собирается увозить от нее Маделин. Он очень хорошо обращается с ребенком, он был так добр и так помогает ей. Энни никогда не думала, что отец Маделин появится в их жизни, но вот он тут. И ей надо привыкать к этому.
Кивнув, Энни заставила себя улыбнуться:
– Конечно. Может, вы даже захотите поработать с ними, когда в следующий раз приедете навестить Маделин.
– Тихо, Маделин. – Джейк пытался закрепить памперс. Он привез Энни сюда два дня назад и кое-чему научился. – Давай, девочка. Нам нужно отвезти маму к доктору, нельзя опаздывать.
Малышка ухитрилась встать на коленки. Джейк осторожно перевернул ее и положил на спину, как черепаху. Ребенок засмеялся и снова попытался перевернуться на живот.
– Клянусь, Маделин, в следующий раз я тебя свяжу и заткну тебе ротик.
– Надеюсь, этого не случится.
Джейк, повернув голову, увидел в дверях детской Энни. На ней было свободное летнее цветастое платье. Волосы заколоты сзади двумя черепаховыми гребенками, в ушах сверкали маленькие сережки. Если бы она не хмурилась, то была бы похожа на солнечный луч.
– Вы ведь на самом деле не будете ее связывать?
– Нет, конечно. Все дело в памперсе. Если вы заметили, надеть его на эту барышню труднее, чем седло на гремучую змею.
Энни, усмехнувшись, подошла и встала рядом. Он почувствовал запах ее цветочных духов. Маделин брыкнула ножками и завела:
– Ма-ма, ма-ма.
– Я здесь, дорогая. – Наклонившись, Энни надела на дочку памперс с первой попытки.
Джейк иронически усмехнулся:
– Пытаетесь выставить меня дураком в глазах ребенка? Энни засмеялась:
– Нисколько. У вас самого это отлично получается. Джейк не удержался от смеха. Глаза матери внимательно оглядели девочку.
– Похоже, что ей уже нужны памперсы следующего размера. Я не знаю, чем вы ее тут кормили, но, по-моему, она набрала в весе, пока я болела.
Джейк виновато потупился. Матери может не понравиться, что ребенок жил почти на одних «Твинки». Он давал малышке печенье, как только она собиралась плакать, что, с его точки зрения, случалось чересчур часто. Оно действовало чудодейственно, но отбивало аппетит ко всему полезному.
Маделин протянула ручки:
– Ма-ма, ма-ма.
– О, дорогая, мне тебя пока нельзя поднимать, – вздохнула Энни, бросив на Джейка горестный взгляд. – У меня просто сердце разрывается от того, что я не могу взять ее на руки.
Ребенок был, безусловно, очень привязан к Энни. Ничего удивительного. Несмотря на всю ее эксцентричность, она любящая и заботливая мать. Постель, на которой Энни была вынуждена лежать все это время, она превратила в игровую площадку для Маделин, читала ей книжки, играла во всевозможные игры, пела песенки. Она дала Джейку целый список рекомендаций и постоянно спрашивала, следует ли он им.
– Ма-ма-ма-ма.
– Вы можете подержать малышку, пока я обниму ее?
– Конечно. – Джейк поднял Маделин, прижав спинкой к своей груди. Ребенок обвил руками шею Энни. Энни приобняла девочку. Трудность заключалась в том, что тыльная сторона ладони Джейка была прижата к правой груди Энни, пышной и теплой, и он чувствовал почти неодолимое желание повернуть кисть и взять ее полностью в руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91