– Он, видимо, хотел услышать, что ты считаешь, будто они отвечают тебе.
– Ты шутишь.
– Боюсь, что нет. Миртл сказала, что ты считаешь своих лам альпака далай-ламами и они учат тебя, что делать.
Энни недоверчиво покачала головой:
– Если бы это не было так страшно, я бы посмеялась. Генри кивнул:
– Он старается выудить что-то порочащее тебя, Энни. Этот сыщик забрасывает сеть, надеясь, что в нее попадет какая-нибудь грязь.
– Конечно, никто не поверит Перл и Миртл!
– Может, им и не поверят, но он подсовывает взятки и через какое-то время найдет кого-нибудь, кто расскажет все, что ему хотелось бы услышать.
– Я не знаю никого, кто бы предал меня за взятку.
– Это не обязательно человек, которого ты знаешь. Он хочет найти кого-то, кто заявит, что видел, как ты оставляла ребенка одного в машине или как била Маделин по лицу…
Энни подняла руки, чтобы заставить его замолчать.
– Пожалуйста, я даже слышать об этом не могу. Представить себе, что я делала что-то подобное со своей дочерью… – Голос Энни задрожал. Она нервно крутила пальцы. – Генри, что мне делать?
– Ну, для начала нам надо прощупать этого любопытного. Если мы сумеем дискредитировать его, то можно дискредитировать и собранную им информацию. Я уже позвонил одному юристу, который мне кое-чем обязан. Он покопается в его досье.
– А что, если попробовать дискредитировать Джейка? Уверена, это он его нанял.
Генри отрицательно покачал головой:
– Я тут немного покопался в его биографии, когда ты сказала мне, что он отец Маделин. Чист, как стеклышко. – Генри подкатил свое кресло поближе. – Мой совет тебе, Энни, все тот же. Ты должна выработать с ним приемлемое для обоих соглашение.
– Я думала, что так и есть. То есть я думала, что мы начинаем понимать друг друга. И вдруг такое.
Генри нахмурился:
– Попытайся еще раз, Энни. Это лучшее из того, что ты можешь сделать.
– Лучшее, что я могу сделать, Хелен, это держаться от Джейка как можно дальше. – Энни запихнула розового медведя в пакет, в который укладывала вещи на полу детской. Маделин протянула ей большого Винни-Пуха, считая, что она с ней играет.
Прошло только двадцать четыре часа с тех пор, как Энни узнала о частном детективе, но казалось, что это было сто лет назад. Открытие перевернуло ее жизнь вверх дном.
Хелен смотрела на нее, сидя в кресле-качалке, глаза ее были встревоженными.
– Но, Энни, это твой дом.
– Может, это и мой дом, но Маделин – мой ребенок. У меня нет выбора.
Хелен грустно кивнула:
– Энни, это так неожиданно, и Нью-Йорк очень далеко.
– А это идея! – Энни засунула в пакет полосатую зебру и потянулась за зеленой обезьяной. – Чем дальше я уеду отсюда, тем труднее будет Джейку добраться до Маделин.
– Раньше ты ненавидела жизнь в большом городе.
– Да, но я ненавижу и мысль о том, что буду сидеть здесь, как подсадная утка. Кроме того, в Нью-Йорке я сумею побольше заработать.
Энни позвонила своему бывшему боссу, и он потерял дар речи от радости, услышав, что она возвращается в рекламное агентство. Затем позвонила давней подруге, которая предложила ей и Маделин пожить у нее, пока Энни не найдет себе жилье.
Хелен обеспокоенно нахмурилась:
– Энни, правильное ли это решение? Бегство мало когда помогает.
Энни отвела с лица прядь волос.
– Я знаю, но ранчо почти убыточно. Если я буду получать зарплату, то мне легче будет справиться с материальными проблемами. И если я найду хорошо оплачиваемую работу, Джейк не сможет утверждать, что я убежала от него или что я психически неполноценна.
Хелен вздохнула и медленно кивнула.
– Боюсь, что на твоем месте я поступила бы так же. Дедушкины часы в прихожей пробили двенадцать раз. Хелен, тяжело опираясь на палку, поднялась с кресла-качалки:
– Мне пора. Бен отвезет меня сегодня в Талсу, к врачу на осмотр. Ты когда завтра улетаешь?
– В три часа дня. – Энни проводила подругу до двери. Маделин потопала за ними.
У дверей Хелен повернулась:
– Я буду скучать по тебе, Энни.
– Я тоже – и по тебе и по Бену. – Энни крепко обняла ее. Когда отодвинулась, глаза у обеих женщин были влажными.
Вытерев щеку, Хелен тепло улыбнулась:
– Я приду завтра утром и помогу тебе окончательно собраться.
Следующим утром, когда Энни вытирала с подбородка Маделин яблочный сок, раздался звонок в дверь.
– Входи, Хелен! – крикнула она.
Маделин, стукнув чашкой по столику и расплескав молоко, весело засмеялась.
Энни укоризненно на нее посмотрела.
– Ты хочешь, чтобы я совсем замоталась? – Она повернулась к мойке, чтобы взять кухонное полотенце.
– Инк! Инк! – радостно завопила Маделин, стуча ножками по стульчику. – Инк! Инк! Инк!
Маделин так возбуждалась при виде только одного человека. Энни с ужасом повернулась – в дверях кухни стоял, улыбаясь, Джейк.
– Доброе утро, моя сладкая. – Он пересек комнату и, поцеловав девочку в пухлую щечку, улыбнулся Энни. – Доброе утро.
Мужчина не имеет права быть таким красивым. Вопреки здравому смыслу ее тянуло к нему. Он смотрел так открыто, улыбка его была так искренна. Это обезоруживало. Если бы Энни не знала, то никогда бы не поверила, что Джейк строит за ее спиной планы отнять у нее ребенка.
Она вдруг поняла, что стоит как статуя с голубым кухонным полотенцем в руках и не отрываясь смотрит на него. Она не должна выдавать себя и показывать, что знает о детективе.
– Доброе утро, я… э… не ждала вас. – Наклонившись, Энни стала вытирать забрызганный пол.
– У меня сегодня встреча в Бартлсвилле, и я решил заскочить по дороге. – С подозрением посмотрев на нее, Джейк, опустившись на колени, взял из ее рук бумажное полотенце, чтобы помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91