– А что, есть кто-нибудь на примете?
И хотя она попыталась произнести эти слова как бы между прочим, глаза Консуэлы словно заглянули к ней в самую душу. На лице ее появилась загадочная полуулыбка, как у Моны Лизы.
– Да нет. Мне кажется, он… как это говорят… обходит женщин сторожкой.
– Вы хотите сказать – стороной, – улыбнулась Джози.
Консуэла не возражала:
– Может, и стороной, а живет, выходит, в сторожке?
Джози рассмеялась и кивнула в знак согласия.
Стремясь сменить тему разговора – уж очень внимательно приглядывалась к ней Консуэла, – Джози поставила на стол пустую чашку и спросила:
– Неужели вы все готовите одна? И вам не нужна помощь?
Открывая одну из двух огромных духовок, Консуэла отрицательно покачала головой и вытащила готовые рогалики с корицей. Переложив их на металлическую решетку, чтобы остыли, она вставила в духовку противень с будущим печеньем и только после этого ответила:
– С тех пор как уволился менеджер, с прислугой никакого сладу. Девушки должны бы по утрам помогать на кухне, но… – Она пожала плечами. – То они опаздывают, то не приходят совсем. Вечерняя смена получше, но не намного. А уж горничные, которые убирают комнаты гостей, – Консуэла завела глаза к небу, – это просто кошмар. Две уволились неделю назад. Мистер Льюк дал объявление, но сейчас рук не хватает.
Стараясь скрыть улыбку, Джози сбросила куртку, повесила ее на спинку стула и закатала рукава:
– Чем я могу помочь? У меня руки как раз свободны.
– Нет-нет, вы же на отдыхе! – Консуэла покачала головой. – Вы приехали не за тем, чтобы работать.
– Я не из тех, кто любит сидеть без дела. – Подойдя к огромной стальной раковине, она стала мыть руки. – Кроме того, я работала помощницей шеф-повара и на кухне вполне могу пригодиться. Я даже соскучилась по стряпне.
Повернувшись к горке картофеля на столе, Джози сказала:
– Мне кажется, эту картошку следует помыть, а потом почистить. Верно?
– Да, но…
Из керамической коробки Джози извлекла нож для чистки картофеля, нашла в шкафу огромную пустую миску и приступила к делу, прежде чем кухарка успела возразить. Чтобы отвлечь ее, Джози заметила:
– Вчера вечером мне показалось, что Льюку не очень-то по душе заниматься гостиницей.
Выливая растопленное масло в миску, Консуэла кивнула.
– Он не хотел, чтобы отец ее строил. У них была большая ссора, и Льюк уехал с ранчо, совсем. Вернулся, только когда отец уже умирал. – В глазах толстушки появилась грусть. – Старый мистер О'Делл столько труда в нее вложил, гостиница была целью его жизни. Упокой Господи его душу. – Перекрестившись, она глубоко вздохнула. – А теперь Льюку приходится смотреть и за гостиницей, и за ранчо, вот он и возненавидел гостиницу еще пуще. Думает, отец загнал себя в могилу, вкалывая на нее. У него с гостиницей связаны плохие воспоминания.
– Почему бы ему не закрыть ее?
– Она нужна, чтобы сводить…
– Концы с концами?
– Ну да, – Консуэла кивнула, добавляя ваниль и сахарную пудру в растопленное масло. – Чтобы построить гостиницу, мистер О'Делл заложил ранчо, и теперь Льюку нужно его выкупить. – Добавив в смесь густую сметану, Консуэла принялась размешивать ее деревянной ложкой. – Он нанимает всяких там менеджеров, но они через пару месяцев сбегают.
– А почему?
– Первый оказался воришкой. Второй – как это… некоммутантный?
– Некомпетентный? – Джози не удержалась от улыбки.
– Ну да. Он заявил, что здесь нет никакого продвижения по службе, и смотался. Это было больше месяца назад, и с тех пор мы все ищем ему замену.
Не переставая говорить, Консуэла побрызгала приготовленной смесью рогалики с корицей.
– А пока что Льюку приходится расхлебывать всю эту кашу.
Не успела Джози задать следующий вопрос, как дверь в кухню распахнулась и на пороге появился Льюк; он стоял, держа шляпу в одной руке и заполняя собой весь дверной проем. Шляпа фирмы «Стетсон» давно потеряла свой коричневый цвет и была такой же поношенной, как его джинсы и куртка. Сердце Джози учащенно забилось.
Встретившись с ней глазами, ковбой застыл в дверях. На скулах заиграли желваки.
– Я думал, вы давно уже в Талсе – ублажаете жениха поцелуями в честь примирения.
– С какой стати это пришло вам в голову? – спросила она, продолжая с притворным усердием чистить картошку.
– С такой, что вчера вечером он звонил, а, как известно, маленькие ссоры только сближают любовников.
– Ошибаетесь сразу по трем пунктам. – Девушка бросила очищенную картофелину в миску. – Во-первых, Роберт – мой бывший жених, во-вторых, это была не маленькая ссора.
– Ну хорошо. Два пункта. А третий?
Джози, взявшая в руки очередную картофелину, почувствовала, как краска заливает ей щеки.
– Мы никогда не были любовниками.
Все это Льюк понял уже вчера, когда позвонил Роберт, но он испытал какое-то странное удовольствие, когда девушка сама это сказала. А впрочем, какое мне дело, тут же подумал он, жених, любовник – один черт.
Однако ему не понравилось пренебрежительное отношение Джози к отвергнутому кандидату. Притворяется равнодушной! Он уже встречался с таким явлением: чем больше женщина делает вид, что ей все равно, тем больше она кого-то любит.
Войдя, Льюк бросил шляпу на сиденье одного из стульев и засунул руки в карманы.
– Но он, видимо, что-то для вас значил, если вы собирались за него замуж.
– Родственники втянули ее в эту свадьбу, – поспешила вмешаться Консуэла. – А она его совсем не любила.
Льюк, поначалу не заметивший своего шеф-повара, резко обернулся: Консуэла верна себе, подумал он, уже успела выведать все подробности. Странно, что она поверила в эту версию – обычно толстуха более проницательна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47