– Ты меня заинтриговала.
Кенди тряхнула головой, чтобы отбросить распущенные волосы, и отступила на шаг – чем дальше от него, тем спокойнее. Он с пониманием наблюдал за ней и наконец жестом пригласил ее сесть на большую софу из черной кожи. Кенди с неохотой опустилась на нее.
Кенди чувствовала, как ее лицо начинает пылать. Что с ней происходит? Взгляд этих усталых пресыщенных глаз вызывал неприятную мысль, будто Джастин уже прекрасно обо всем знает. Она никак не могла придумать, с чего начать.
– Молодец, что зашла ко мне, – произнес наконец Джастин Ричмонд. – Что тебя привело?
Ну, слава Богу! Хоть нарушилось неловкое молчание.
Кенди опустила глаза и грустно сказала:
– Это не так легко объяснить. Я… я поняла только по дороге сюда. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня… Но не знаю, что предложить взамен.
Джастин вскинул брови.
– Ты очень откровенна. Так ты пришла, чтобы заключить со мной сделку. – (Он видит меня насквозь, подумала Кенди.) – Интересно. Элисон говорила, что и твой отец звонил сегодня утром. Здесь есть какая-то связь? Кенди вздохнула:
– Есть.
– Ах, так, – сказал он.
Кенди пыталась и никак не могла найти нужные слова. Снова наступило неловкое молчание.
– Это касается моей мамы, – выпалила она наконец.
Джастин слегка подался вперед, ошеломленный, но потом снова сел прямо.
– Один из твоих… – Кенди подыскивала нужное слово: «скандальный листок» не подойдет, «грязная газетенка» тоже, – одно твое издание получило интересную информацию про маму. Мой… мой отец… – она не могла продолжать.
Глаза Джастина сузились. Он смотрел на Кенди, но, как ей показалось, не видел. Его ум просеивал информацию, пока не добрался до правды.
– Представляю, – в конце концов ответил Джастин. – Так ты хочешь, чтобы я надавил на издателя?
Кенди покраснела.
– Можно сказать и так.
Джастин встал и отошел. Он смотрел из окна вниз – во двор, который находился двадцатью этажами ниже. Когда он снова заговорил, голос его звучал жестко.
– Дело плохо, – с убеждением произнес он. – В отличие от твоего отца я верю в свободу печати.
Кенди тоже в нее верила – теоретически. Сомнения терзали ее. Джастин заметил это.
– Почему бы тебе не рассказать обо всем? – осторожно предложил он.
И, к собственному удивлению, она рассказала. И об изменах отца, и о долгах матери. Даже о собственных долгих и частых отлучках. Когда она закончила, он не сказал ни слова.
– Скандал, да еще такого масштаба, ее доконает. Особенно сейчас. Она уверена, что старик бросит ее.
Он посмотрел на нее острым взглядом.
– А ты так не думаешь? Кенди покачала головой.
– Он уже долгие годы собирается – во всяком случае, он это утверждает.
Она пыталась говорить спокойно, но ее голос сорвался. Карие глаза сузились. На мгновение ей показалось, что он видит слезы и драки словно воочию. И видит Кенди, которая служит послом у обеих сторон и отчаянно пытается их помирить. Это походило на пленку, которую он по своему желанию мог пустить вперед или назад.
Она встряхнулась. Не может он быть так проницателен – она ведь только что познакомилась с ним.
– Я не знаю – да и он, наверное, тоже. Мне это все надоело. – Она с изумлением заметила, каким холодным и равнодушным был ее голос.
Джастин тоже заметил. Он склонил голову набок, а в его глазах зажегся интерес.
– Ты слишком цинична для своего возраста.
– Молодо, да не зелено, – ответила Кенди, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– Да уж куда зеленее, – мягко возразил он. Она с возмущением подняла на него глаза.
– Неправда! Мне уже двадцать два года. Я ведь говорила тебе.
Его глаза заблестели, а Кенди вдруг засомневалась, стоило ли ей упоминать о прошлом вечере. Быть может, он предпочитал не вспоминать об этом, может, он сожалел о том, что произошло накануне.
– Я хотела сказать… Но он прервал ее.
– Никто тебе столько не даст, – спокойно сказал он.
В его голосе не было ни раскаяния, ни каких-то других эмоций. Неужели вчерашний вечер так мало для него значил? В сложном круговороте его жизни он вряд ли был чем-то запоминающимся. Кенди постаралась быть очень, очень спокойной.
– Я уже не ребенок. Я знаю, что к чему, – сказала она. – С такими родителями, как у меня, трудно этого не знать.
– Возможно, что-то ты и знаешь, – согласился он. Он сидел, откинувшись на стуле, и наблюдал за ней, вертя в руках авторучку. – Ты слыхала, что все продается и покупается. Ты ведь пришла ко мне, чтобы заключить сделку, не так ли?
– Э-э… Да.
Кенди в смущении запустила руки в волосы. Она чувствовала, что покраснела, и он это, конечно, тоже заметил.
– Что ты хочешь предложить? – тихо спросил он. – Ты убедишь отца, чтобы он отказался от слияния? Отдашь мне свои акции в «Прессе Нилсона», чтобы я смог оформить слияние на моих условиях?
Отец будет вне себя от ярости. У Кенди опять перехватило горло.
– Ты это имела в виду?
– Нет. – Она глубоко вздохнула. – Денег у тебя больше чем достаточно, так что все это не принесет тебе большой пользы.
– Больше чем достаточно, – с иронией согласился он.
– Я думаю, моя вечная благодарность тебе тоже не пригодится? – Она постаралась произнести это с легкостью, хотя ей было совсем не легко.
Его глаза задумчиво остановились на ней.
– Все зависит от того, как ты ее выразишь. Дальше последовало долгое, гнетущее молчание.
Кенди казалось, будто ее медленно растягивают, пока она не разорвется. Она хрипло сказала:
– Не верю, что ты это говоришь.
Он откинулся на спинку стула и рассмеялся.
– Так поверь.
Внезапно рассердившись, она вскочила на ноги.
– Это же безумие! Это средневековье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51