Дон Хеллерман принял свой обычный светский вид и заговорил в камеру, обращаясь, словно к старому верному другу.
– «Улицы города», леди и джентльмены, программа, которая…
Молоденькая помощница Хеллермана слегка коснулась спины Мелоди.
– Теперь в любую минуту, мисс Верс. Медоточивый голос заполнял аудиторию:
– Превратить заброшенный консервный завод в трех кварталах от торгового центра во что-то полезное. Достойная с виду цель, но что в действительности движет этой группой людей, арендующих помещения в Кошачьем ряду? Гуманные соображения или алчность? Давайте выясним это. Поприветствуем же мою первую гостью – мисс Мелоди Верс!
Подталкиваемая в спину, полуслепая от света софитов, Мелоди предстала перед камерами под жиденькие аплодисменты. Ее первым инстинктивным желанием было подойти к ведущему и дать ему пощечину за его грязные намеки. Однако здравый смысл подсказал, что она сыграет Хеллерману на руку, если поддастся движению души. Если Мелоди не возьмет под контроль свои эмоции, она станет легкой добычей для Дона Хеллермана, и он изобразит ее глупой гусыней.
– Мисс Верс, расскажите нам, почему вы так горячо отстаиваете идею создания общественного центра в районе, где вы работаете?
– Потому что вижу, как он нужен, – ответила Мелоди односложно, решив, что, действуя смело, она меньше рискует, чем шлифуя красноречие.
– И что именно должно, по вашему мнению, существовать в так называемом общественном центре?
– Кухня, где готовили бы дешевую питательную пищу для тех, кто не может готовить сам. Читальный зал с удобными креслами и камином, где можно почитать газеты. Игровая комната с бильярдом и нашим вариантом шашек. Иначе говоря, это должно быть место, где люди могут встречаться и общаться друг с другом. – Мелоди остановилась, чтобы набрать воздуха. – А еще – спальня, где можно получить на ночь чистую постель, если надо.
Хеллерман поднял брови и плотнее прижал ладонью остатки шевелюры к черепу.
– Вы говорите о ночлежке и суповой кухне, мисс Верс? – спросил он с сомнением.
– Называйте это как вам угодно, – ответила Мелоди. – Важно, что есть острая нужда в помещении, предлагающем услуги, которые я назвала. Слишком многие живут прямо на улице.
– Вы имеете в виду людей обездоленных?
– Так или иначе, да.
Хеллерман ласково погладил подбородок.
– И как вы пришли к такому выводу, моя милая юная леди?
– Мистер Хеллерман, – ядовито ответила Мелоди, искренне возмущенная покровительственным тоном ведущего, – а к какому иному выводу должен прийти интеллигентный человек, когда, выглянув на улицу в морозный зимний день, видит в тамбурах магазинов скорчившихся людей, которые пытаются укрыться от холода?
Волна аплодисментов из зрительного зала могла бы ободрить Мелоди, если бы не сурово сжавшиеся вдруг складки у рта Хеллермана. Она поняла, что сделала серьезную ошибку, надеясь, что он стерпит, если одна из приглашенных перещеголяет его. Держа Мелоди под пристальным взглядом холодных глаз, Хеллерман внезапно сменил тему.
– Вы родились в доме, который до сих пор принадлежит вашим родителям вместе с двумя акрами земли у набережной в старом престижном районе Порт-Армстронга под названием Тихоокеанские высоты. Вы выросли с бонной, затем учились в привилегированных школах – сначала в нашей стране, затем за границей, в Швейцарии, где вы завершили образование…
– Я училась в университете в Соединенных Штатах перед отъездом в Швейцарию, – прервала ведущего Мелоди, не желая упустить шанс хотя бы немного подрезать его. Он, несомненно, тщательно потрудился, изучая ее биографию, и знал, вероятно, и то, что у нее на двух коренных зубах стоят пломбы.
Дон Хеллерман отмахнулся.
– Это неважно. Когда вы вернулись в Канаду, вы открыли собственный магазин на Главной улице, а когда Кошачий ряд превратился в торговый центр, переместили свое заведение туда. Расскажите о своем магазине, мисс Верс.
– Он называется «Былое», и я держу в нем одежду разных времен, которую даю на прокат частным лицам для вечеров, музеям, драматическим кружкам и так далее.
– Важное дело, не сомневаюсь, – глупо ухмыльнулся Хеллерман. – И оно позволяет вам находить время для организации мероприятий по сбору средств – таких как костюмированный бал в январе. Между прочим, это была акция, которая дала вам лично солидную сумму. Сколько вы получили за прокат одежды в тот вечер, мисс Верс?
Сначала Мелоди пристально посмотрела на пего, на мгновение пораженная наглостью его инсинуаций. Затем, собрав все силы, ответила, четко произнося слова:
– Я уверена, вы извините меня, мистер Хеллерман, если я не отвечу на ваш вопрос, точно так же, как я извиню вас за то, что вы его так непростительно грубо поставили.
Еще одна серьезная ошибка на счету Мелоди!
Хеллерман заговорил учтиво:
– Вы, кажется, довольно чувствительны к вмешательству в личные дела людей. По крайней мере если речь идет о вас. Не считаете ли вы, что создается несколько парадоксальная ситуация, если учесть, что вы сами не слишком щепетильны, когда нарушаете право других людей на невмешательство посторонних в их жизнь?
– Я не понимаю, к чему вы клоните, – отрубила Мелоди.
– Теперь, пожалуй, пора представить вам следующего гостя, – обратился к зрителям в зале Хеллерман. – Уверен: когда вы выслушаете этого человека, всем нам будет ясно, к чему я клоню.
Если когда-нибудь Мелоди и сомневалась в существовании женской интуиции, то теперь поняла, что это далеко не миф. Она почувствовала, как у нее поднялись волосы на затылке; ее придавила несомненная и отвратительная реальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57