Он, как всегда, ведет себя строптиво и отказывается принимать предлагаемую помощь. Поэтому он остановился на мне как служанке и медицинской сестре.
О, она любит Сета почти так же, как его сына!
– Ну что же, дай мне знать, если я смогу чем-нибудь помочь, – сказала Мелоди, провожая Джеймса к дверям.
– Попробуй уговорить его не отвергать посторонней помощи.
– Ладно. Я загляну к нему еще в больнице.
– Спасибо.
Снова последовала ненужная пауза, и Мелоди поспешила ее заполнить.
– Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Слова его прозвучали уже с порога ее квартиры; Джеймс бросил ей загнанный взгляд. – Мелоди, насчет сегодняшнего вечера…
Ее охватили дурные предчувствия. Он собирался унизить ее извинениями или оправданиями насчет кошмарной ошибки, которую они оба допустили. Хуже не придумаешь.
Гордость подсказывала ей слова:
– Не надо что-то выдумывать из ничего. Мы оба потеряли голову, я знаю, и этого, вероятно, не должно было случиться. Но не будем омрачать приятный эпизод самобичеванием или предупреждениями на будущее. Ты мне ничем не обязан, Джеймс, как и я тебе.
– Остаемся друзьями? – Он протянул руку. Мелоди ошиблась: бывают вещи похуже извинений.
– Конечно, – заявила она, едва не подавившись собственным ответом.
Она не пожала протянутую руку, ограничившись прощальным жестом, и закрыла дверь. Она слышала затихавшее эхо его шагов внизу в вестибюле, слышала глухой стук тяжелой входной двери, захлопнувшейся за Джеймсом. Она полностью владела собой, когда донесся шум отъезжавшей машины. Но потом Мелоди опустилась на пол на том месте, где он оставил ее, разразилась слезами.
Какой же дурой она была! Она верила, что надо жить моментом, и слишком поздно обнаружила, что вся жизнь может перевернуться от одного-единственного мига, ибо теперь все стало другим навсегда. Ничто не принесет ей счастья, если рядом не будет Джеймса, чтобы разделить с ним радость.
* * *
Сет свирепо смотрел из своего инвалидного кресла на колесах, стоявшего у окна.
– Они все хотят уморить меня так или иначе, – сообщил он Мелоди, когда она, как и обещала, заехала к нему за день до выписки из больницы. – Им не удалось расправиться со мной здесь. Теперь они выпихивают меня отсюда и перепоручают дело кому-то еще.
– Вы, конечно, не имеете в виду вашего сына? Мелоди укладывала вещи Сета в новую холщовую сумку, которую привез Джеймс сегодня утром, и боролась с нарастающим желанием прижать эту сумку к сердцу. Как будто ей было мало так поворачивать разговор, чтобы всплывало имя Джеймса, но нельзя же переходить границы.
В одном Мелоди могла быть уверена: он не рвался увидеться с ней. Очевидно, он решил, что лучше сохранит все в секрете, если будет приезжать к отцу, когда Мелоди занята в магазине.
Она проверила, не осталось ли чего в ящиках и в шкафу.
– Он не собирается убивать вас, Сет, если только он не мерзкий негодяй в действительности.
– Я говорю не о Джеймсе, – замахал своим бессильным кулаком Сет. – Я имею в виду эту зануду, длинноносую Паркер. Она будет являться, когда ей вздумается, и заниматься моими делами.
– А, значит, речь идет о приходящей медсестре!
– Пусть она придет в доки и бросится в море с мола.
Даже чувствуя себя несчастной, Мелоди не могла удержаться от улыбки.
– Вы уже ее видели, познакомились? Сет кивнул.
– Это сплошные улыбки, – мрачно пробормотал Сет – У нее к тому же мелкие кудряшки, от которых спасения нет нигде в доме, когда она кивает головой. Выглядит, как птица: прыгает да прыгает вокруг, ждет червячка, чтобы вылез на поверхность. Собственно, меня ждет.
– Вы слишком сурово к ней относитесь. У нее довольно милый голос.
– Да уж, – раздраженно согласился Сет, потирая колено. – Она говорит – словно из пистолета стреляет.
– Она просто делает свое дело.
– Пусть она упражняется на ком-нибудь другом. Мне она не нужна, – заявил он, повернувшись в своем инвалидном кресле. Сет ударился при этом об угол кровати и взвыл от боли. – Ты собираешься, девочка, стоять там сложа руки и смотреть, как человек корчится от боли? Помоги мне поставить прямо эту чертову машину.
– Если вы так горите желанием стать независимым от всех. Сет, то лучше начинайте добиваться него уже теперь, – сказала Мелоди и вновь занялась упаковкой его вещей.
– Ничего нет холоднее женского сердца, – грустно заключил Сет безжизненным голосом. – Верно, судьба была бы ко мне добрее, если бы тогда большая шикарная машина сдала назад и прикончила меня; если так люди выражают симпатию, то на что мне надеяться?
Мелоди закусила губу, с трудом удерживаясь, чтобы не броситься ему на помощь. Она не поступила так только из-за влияния Джастина. Он был единственным, кто предупредил ее, чего надо ожидать. Джастин и объяснил, что Сет будет немобильным первое время после выписки из больницы.
– Заставь его возненавидеть инвалидную коляску. Пусть ему захочется поскорее из нее выскочить, – таков был совет друга. – Начни помыкать им, и он станет на ноги через год-два. Ради своей независимости он должен много работать.
– Хорошо бы теперь, Сет, начать учиться, как обойтись без меня. Ведь меня не будет рядом, когда вы вернетесь домой.
– Понимаю: ты теперь считаешь, что я могу выздороветь, и поэтому со мной нечего церемониться. И раз у меня теперь есть приходящая сиделка, ты можешь ко мне вообще не приезжать. Так что ли? – Сет взглянул на нее враждебно. – Видно, я тебе больше был нужен, когда ты думала, что я умираю.
В порыве сострадания Мелоди не смогла скрыть правду.
– Я думаю, Джеймс не хочет, чтобы я приезжала к вам, Сет. Если бы это зависело от меня, я бывала бы У вас при первой возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57