Если ему хватит ума ей позволить.
— У него в школе все в порядке? — хмуро спросил он.
Мэйбл кивнула.
— Да. Успевает по всем предметам. По поведению удовлетворительные отметки. И с ребятами дружит.
— А дома как себя ведет?
— После того, что с ним случилось, он часто бывает раздраженным. Что правда, то правда. Вот, пожалуй, и все. — Сунула руки в карманы и прислонилась к низкой стене. — Сын терпеть не может ездить сюда. Обычно по субботам он играл с дедушкой в гольф, а воскресенье проводил с моими родителями. Теперь все изменилось…
Мимо прошел адвокат из военной прокуратуры. Он тоже, как и Гард, работал с трудными подростками. Лейтенант подождал, пока тот пройдет, и тихо спросил:
— Что ты ему рассказала обо мне?
Женщина вспыхнула. А с румянцем на щеках она еще красивее, подумал Гард. Какая-то трогательная и беззащитная.
— Только то, что мы с тобой давно знакомы, — дрогнувшим голосом проговорила она. — Что когда-то были друзьями.
— Друзьями? — ехидно переспросил он. Вот уж что их никогда не связывало, так это дружба. Все было — непреодолимая тяга друг к другу, безудержная страсть. И любовь… Его безответная любовь…
Но Мэйбл не обратила внимания на его сарказм. Подумала и тихонько сказала:
— Может быть, в этом все дело…
Она хотела что-то добавить, но не успела — подошла какая-то женщина и бесцеремонно взяла Гарда под руку. Мэйбл вспомнила, что видела ее в полицейском участке, когда арестовали сына. Тогда незнакомка показалась ей ослепительно красивой.
— Не помешаю? — улыбнулась она.
Вблизи эта особа оказалась еще очаровательнее, чем при первой встрече, но Мэйбл красотка сразу не понравилась.
— Это мать Алана, — представил ее Гард.
Значит, мать Алана, печально улыбнулась она. Когда-то он называл ее милая, любимая, а когда занимались любовью — малыш. Теперь даже имени ее произнести не хочет…
— Меня зовут Барбара Энджерс. Работаю в отделе общественных связей.
— Мэйбл Роллинс.
Руку эта дама ей не протянула — ведь тогда пришлось бы отцепляться от Гарда. Ладно, обойдемся без рукопожатий, раздраженно подумала Мэйбл, не очень-то и хотелось.
— Мы говорили об Алане, — поспешил внести ясность Гард.
Как он торопится доложить этой роскошной брюнетке, что это просто деловой разговор, нахмурилась Мэйбл. Она что, очень ревнива? Впрочем, ей-то какое дело!
— Алан, Алан… Ах, да! Такой симпатичный мальчик. Только на лейтенанта почему-то сердится. Хотя это легко объяснимо. Нарушители закона обычно не питают добрых чувств к полицейскому, который их поймал. Так что работать с ними довольно тяжело.
Гард повернулся к Мэйбл — впервые с тех пор, как эта мадам подошла к ним.
— Так что вы мне собирались сказать?
— Не помню, — отрезала мамаша непутевого сынка.
Естественно, она все прекрасно помнила, но разве станет в присутствии этой красотки признаваться, что Алан ревнует ее к полицейскому. Мальчик с самого дня развода ненавидел каждого мужчину, к которому мать проявляла хоть какой-то интерес, опасаясь, что тот займет в ее жизни место отца.
— Вы с мужем в разводе? — спросила Барбара.
Мэйбл спокойно посмотрела на нее.
— Да.
— Он знает, что случилось с сыном?
Разведенная женщина вздохнула. Последний раз она разговаривала с Реджи почти восемь месяцев назад. Тогда и сообщила ему, что как только закончится срок аренды квартиры, они с сыном уедут в Стампу. Он в очередной раз обвинил ее в том, что она его бросает. Он, мол, всегда знал, что на нее нельзя рассчитывать, что она эгоистка, которая печется только о своем благополучии. Из-за нее, видите ли, и он оказался в таком бедственном положении. На этом ее терпение иссякло, и Мэйбл выскочила из комнаты. С тех пор они не виделись и не разговаривали.
И сейчас, понимая, что Барбара и особенно Гард ждут от нее ответа, она, откашлявшись, сказала:
— Нет, не знает. Я подумала, что будет лучше не говорить отцу.
— Но ведь Алан его сын, миссис Роллинс! Имеет же он право знать, что его мальчик попал в беду!
Участливый голос Барбары едва не вывел мать-одиночку из себя. Хотелось резко бросить: «Отец Алана наркоман! Ему нет и сорока лет, а выглядит на все пятьдесят! Работать он не в состоянии. Без родителей вообще пропал бы. Он все время не в себе — либо накачан наркотиками, либо отходит после них. Он и со своими-то проблемами разобраться не может. А тут еще какой-то сын…»
Но разве могла она это сказать?
Да еще в присутствии Гарда?
— Поверьте мне, мисс Энджерс, — с напускным спокойствием произнесла она. — Если бы это помогло делу, я обязательно сообщила бы обо всем отцу Алана.
— Сын часто о нем вспоминает. Гард говорит, любит хвастаться, что у отца много денег, хороший дом, престижная работа. — Она помолчала. — Они часто видятся?
— Нет.
— Это ваш муж так решил или вы сами? Мэйбл опустила глаза.
— Оба. Однако надеюсь, в ближайшем будущем все изменится.
Голос Энджерс стал еще вкрадчивее.
— Но мальчик хоть как-то общается с отцом?
— Раз в две недели разговаривает с ним по телефону.
Обычно разговор происходил в доме Роллинсов. Сначала Реджи звонили его отец или мать, чтобы узнать, в состоянии ли их сын беседовать со своим чадом. Если нет, у стариков всегда наготове было следующее объяснение: «Папа не может с тобой сегодня разговаривать, Алан, потому что плохо себя чувствует». Мальчик воспринимал эти слова как нечто само собой разумеющееся и никогда не интересовался, чем это отец так часто болеет.
Что-то она темнит, подумал Гард, наблюдая, как Мэйбл машинально чертит на песке кончиком туфли какие-то фигурки. Нетерпеливо покусывает губы, смущенно прячет глаза… С чего бы это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77