Отступив назад, Флеминг поднял руки в знак протеста.
– Это очень мило с твоей стороны, но лучше я зайду попозже.
Вся светскость моментально слетела с Кэрол; умоляюще глядя на него, она жалобно попросила:
– Пожалуйста, не уходите! Мама вернется с минуты на минуту. Она очень расстроится, если вы ее не дождетесь.
Словно по волшебству, с глаз Дика спала пелена, и он разглядел в этой безвкусно размалеванной девочке... юную Долли. Та же дружелюбная теплая улыбка, те же огоньки в глазах, только ямочки на щеках у нее отцовские. Дик моментально растаял, снял шляпу и вошел в затемненный холл.
Неуверенно ступая в непривычной обуви, рискуя вывернуть лодыжки, Кэрол повела его в гостиную. Она опять вспомнила о своей роли хозяйки салона.
– Здесь хорошо и уютно; если вы не возражаете, мы подождем маму здесь.
В комнате действительно было хорошо: неяркий свет, прохлада. Из окна открывался изумительный вид на океан, игравший розоватыми бликами заходящего солнца. Чудно пахли нарциссы в фарфоровой голубой вазочке на кофейном столике.
Дик уселся на диван, покрытый пледом с желто-голубым узором, Кэрол присела на желтую кушетку справа от него и посмотрела на гостя с ожиданием. Мягкий полумрак создавал в комнате атмосферу интимности. Гость водил пальцем по ободку шляпы и не знал, что сказать. Молчание становилось тягостным; тишину нарушало только тиканье часов на стене, казавшееся непривычно громким. Дик заметил, что Кэрол смотрит на его пальцы, теребящие шляпу. Чтобы как-то разрядить обстановку, он с деланной непринужденностью повесил шляпу на торшер и щелкнул пальцем по плафону. Кэрол от неожиданности вздрогнула, а Дик с коротким смешком сказал:
– По-моему, здесь темновато...
Девочка вскочила с кушетки как ужаленная.
– Извините! – Она подбежала к окну и подняла шторы. – Так лучше?
– Гораздо. – Дик умилился. Ей так хотелось угодить ему! Он даже пожалел о своем ироническом отношении к ее наряду. Ему захотелось сказать ей что-нибудь приятное. – Ты сегодня куда-то собралась? Наверное, на свидание?
– Нет, – ответила она быстро, – у меня нет пока своего парня.
– Неужели? Ты так здорово выглядишь, такая нарядная, вот я и решил...
– Мне просто захотелось одеться по-особенному... просто так.
Не зная, что еще сказать, Дик откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу, затем поменял их местами и вновь внимательно посмотрел на Кэрол. Глаза ее светились застенчивым и наивным кокетством. И тут его осенило. Боже мой! – испугался Дик. Она вырядилась для меня! Слава Богу, что я это понял вовремя.
Охваченный паникой, гость приказал себе сохранять серьезный вид. Последнее дело – смеяться над чувствами ребенка! Она еще чего доброго заплачет... Больше всего на свете Дику сейчас хотелось бежать куда глаза глядят, но ему стало жаль Кэрол: ведь она, очевидно, потратила уйму времени на то, чтобы так кардинально изменить свою внешность. Нет, спасаться бегством было бы жестоко. Кроме того, неизвестно, как отнесется к этому Долли. Он может подвести Кэрол, представив дело так, что девочка не справилась с маминым поручением... Оставалось одно: действовать по сценарию, который Кэрол так тщательно продумала. Дик выпрямился, уперся ногами в пол и приготовился к нелегкому испытанию.
Прекрасно подражая матери, молодая хозяйка спросила:
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
Еще не легче! От удивления Дик заморгал и лишился дара речи. Долли обычно предлагала ему джин с тоником. Знает ли об этом Кэрол? Неужели она собирается приготовить ему то же самое? И не следует ли ему категорически возразить против того, чтобы четырнадцатилетняя девочка возилась с алкогольным напитком?
Между тем Кэрол, хлопая ресницами, словно героиня мыльной оперы, спросила низким томным голосом:
– Что вы предпочитаете? У нас есть кола, лимонад, содовая, тоник, чай со льдом и молоко.
Флеминг с ужасом взглянул на часы. Уже полвосьмого. Господи, где же Долли? Ему захотелось срочно выпить чего-нибудь покрепче, например чистого спирта. Но вместо этого он машинально произнес:
– Мне то же, что обычно, и тоник со льдом.
Девочка поднялась с кушетки и шаткой походкой отправилась на кухню. Дик замер, ожидая услышать грохот падения, звон разбитого стекла и шорох отлетающей с лица штукатурки. Однако все обошлось: через несколько минут Кэрол, все в той же боевой раскраске и так же неуверенно держась на ногах, вернулась в гостиную с подносом, уставленным бокалами с напитками, вазочкой со льдом, тарелкам с крекерами и сыром. Она победно поставила поднос на стол, а сама, сияя улыбкой, уселась на ту же кушетку и поднесла бокал к глазам.
Дик улыбнулся и поднял свой бокал. Надо было что-то сказать – по крайней мере, по сценарию это явно предполагалось, – но ему ничего не приходило в голову. Наконец он решил спародировать героя одного из ковбойных фильмов:
– За тебя, дитя!
Кэрол была счастлива. Все происходило именно так, как она мечтала. Рядом с ней не какой-нибудь одноклассник, а настоящий взрослый мужчина, и он, похоже, не относится к ней как к девчонке! Девочка восхищенно вздохнула и поднесла ко рту бокал с колой.
Дик между тем размышлял о том, что это у Кэрол с глазами. Надо будет посоветовать Долли показать дочь окулисту. А может, это заболевание, свойственное возрасту: так дико и безостановочно вращать зрачками? Дик глотнул из своего бокала и едва не выплюнул все обратно. Тоник со льдом, без всякого джина! Он чуть не расхохотался, но вовремя сдержал себя. Кэрол, заметив его гримасу, участливо спросила:
– У вас все в порядке с напитком?
– О да, все прекрасно, благодарю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55