– Делайте все возможное, мистер Скотт. Мистер Причард, появление аномальных показаний сенсоров совпадает с началом выключения защитного поля?
– Это выглядело очень похоже, но теперь сенсоры не регистрируют, ничего необычного.
– Вы можете предположить хоть какое-то объяснение?
– Сначала аномальных показаний было очень много. А когда программа вернулась для их просмотра... – Причард недоуменно развел руками. – Мы уже говорили об этом, сэр. Как будто компьютер намеренно прячет информацию от программы. А в данном случае – я понимаю, что это весьма приблизительная аналогия – как будто программа, занятая чем-то другим, краем глаза заметила новые аномалии, а когда вернулась для детального анализа показаний сенсоров, эти не правильные данные исчезли. Проверка показывает, что все в полном порядке.
– Не считая того, что защитное поле выключается.
– Так точно, сэр, поле ослабевает.
– Это не может быть совпадением! – воскликнул Кирк. – Мистер Скотт, инженерная служба зафиксировала что-нибудь, когда это началось?
– Нет, капитан. Наши мониторы даже не моргнули. И сейчас ничего необычного не регистрируется. Я только вижу, что мощность генераторов поля не уменьшилась. Даже увеличилась, поскольку мистер Зулу пытался скомпенсировать ослабление поля.
Кирк в растерянности покачал головой.
– Ваши слова, мистер Скотт, перекликаются с тем, что докладывал мистер Причард, – это невозможно, но это все равно происходит.
– Да, капитан, я не смог бы выразиться точнее.
"Невозможно, – повторялось в голове Кирка. – Но все равно, это происходит!" А затем появилась другая мысль: "Все это так же невероятно, как в тот раз, когда записи в памяти компьютера показывали, что я отделил отсек Финнея после того, как загорелся желтый сигнал тревоги, хотя я точно знал, что сделал это после включения красного сигнала".
Внезапно все стало на свои места.
– Капитан? – Зулу повернулся и вопросительно посмотрел на него. – Вы что-то сказали?
Кирк взглянул на обзорный экран и компьютерные дисплеи рубки управления, отображавшие информацию о состоянии всех систем "Энтерпрайза". Информацию, которой теперь нельзя верить.
– Черт побери, вы правы, мистер Зулу, – сказал он, поднимаясь с командирского кресла.
Это единственно возможное разумное объяснение происходящему, если не считать органианцев Скотти. Силовое поле на планете, не прекращающиеся сбои аппаратуры, аномальные показания датчиков, которые регистрировала, но не могла локализовать программа Спока, – все эти "галлюцинации" были результатом того, что происходило с компьютером. И продолжает происходить.
Показания сенсоров при исчезновении корабля полностью совпадали с данными, записанными во время инцидента с ромуланским судном, потому что это просто были те же самые показания, скопированные из памяти компьютера. Исчезнувшая информация о наличии живых существ и об отсутствии оружия на борту корабля – это просто "ошибки", которые Причард сумел заметить, прежде чем они были исправлены. Даже последнее странное и заглушаемое помехами сообщение от адмирала. Брэди, возможно, сфабриковано компьютером. Блокировка шлюза только подтверждала правильность выводов. Сенсоры челноков дали бы реальную картину происходящего, чего кто-то не мог допустить. Но кто?
Все началось с якобы ложного сигнала тревоги в компьютерном зале через несколько минут после прибытия корабля с премьер-министром. Но тревога была не ложной. Кто-то, очевидно прибывший вместе с Колдреном, действительно проник в главный машинный зал и перепрограммировал компьютер. Это означало, что не только жители Ванкадии, но и Колдрен с карелланцами были обмануты. Оказалось, что нельзя верить ни сообщениям Делкондроса, ни впечатляющим свидетельствам Колдрена.
– Лейтенант Ухура, – сказал Кирк, направляясь к турболифту, – примите на себя управление. Мистер Зулу, пойдемте со мной.
* * *
Наконец последний фрагмент кода был выделен из массы мерцающих символов, извлеченных из памяти Финнея, и Спок присоединил его к остальным. На вулканца произвела впечатление изощренность тех изменений, которые клингон внес в программу, – при других обстоятельствах он был бы не против обсудить их с Келгаром. Но сейчас у него были более важные дела. Все это время Спок должен был защищать Финнея, предохраняя его – их – разум от разрушения не только неконтролируемыми эмоциями Финнея, но и собственными чувствами, которые он подавлял в течение десятилетий. Освобожденные вторжением Финнея, они представляли еще большую опасность для финнеевской части их общего разума. Спок стал осторожно уводить из чужого мозга, но тут же почувствовал дрожь, охватившую другой разум. Когда исчезла поддержка Спока, его собственные защитные барьеры, с трудом справляющиеся с бременем без помощи иллюзий, могли быть раздавлены, как яичная скорлупа, тяжестью не только проблем, извлеченных из памяти Спока, но из-за объективной оценки, которую Финней вынужден был дать своему иррациональному поведению на протяжении длительного времени. Спок должен был выходить из телепатического контакта очень медленно, блокировав как можно большую часть их общей памяти, чтобы дать Финнею возможность... Только у него не было на это времени. Неважно, что в конце концов станет с Финнеем, но нельзя было терять ни секунды. Взяв себя в руки и пытаясь усилить собственные защитные силы Финнея, Спок приготовился прервать контакт.
Глава 19
Под палубой ангара в механизме для открывания шлюза несколько человек устанавливали принесенные Скоттом временные приспособления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58