Зо звоей здороны, я годов забыдь маленьгое недоразумение з бывшим бозлом и, не зобродивляязь, бринядь любую зумму в размере од одного миллиона гредидог и выше.— Миллион кредиток? — пробормотал Петлякат. — Подарок?— Гонечно, езли вы не ходиде брозлыдь жмодом, можеде бодгинудь еще миллион.— Миллион кредиток из фондов Корпуса? Но… С какой стати, Ваша Надменность?— Э, нед, — Папа укоризненно помахал перед носом посла толстым, как сарделька, пальцем. — Не вмешивайдезь в наши внудренние дела!— Что вы. Ваша Надменность! Я только хотел узнать… э-э-э… по какому случаю мы должны сделать вам подарок?— Зегодня вдорниг.— О!Папа миролюбиво кивнул.— Вам бовезло, чдо не зреда. В зреду бришлозь бы бладидь вдвойне. — Он взял бокал с подноса у стоявшего поблизости официанта, выплеснул коктейль на землю, откусил хрусталь от ободка и принялся задумчиво жевать.— Блохой бугед, — пробормотал он.— Мой лучший хрусталь! — миссис Петлякат схватилась за сердце. — А этот козел жрет его и не подавится!— Гозел? — Папа подозрительно посмотрел на нее. — Гдо датой гозел?— Нечто вроде гурмана, — быстро нашелся Петлякат, отирая платком вспотевший лоб. — Известен своим изысканным вкусом.— А деберь о бензии, — сказал Папа. — Зущая безделица. Дызяча в день бозлужид догазадельздвом вызогой оценги моих зазлуг зо здороны Горбуза.— Тысяча в день… чего? — Посол недоуменно оглянулся на дипломатов, стоявших все с той же почтительной улыбкой на устах.— Гредидог, разумеедзя. И не забудьде о зубзидиях на хугзгую бромышленноздь, зкажем бо бядьдезяд дызяч в мезяц. Деньги можеде бладидь лично мне, чдобы избежадь бюроградичезгих броволочег.— Хугскую промышленность? Но, насколько я понял, у хугов нет никакой промышленности.— Именно поэдому нам необходимы зубзидии, — решительно заявил Папа.Лицо посла вытянулось, но он тут же спохватился и заставил себя улыбнуться.— Ваша Надменность, главная моя задача — наладить дружеские отношения между двумя нашими расами, помочь хугам попасть, так сказать, в гольфстрим галактической цивилизации.— Гаг можно наладидь дружезгие одношения без денег? — спросил Папа тоном, не терпящим возражений.Петлякат задумался.— Мы, конечно, могли бы предоставить вам заем…— Зделадь дарздвенную — гуда броще, — указал Папа.— Само собой, нам придется увеличить штат, чтобы справиться с делами. — Посол потер руки, в глазах его появился лихорадочный блеск. — Для начала хватит двадцати пяти сотрудников.Хуг в черной мантии, вышитой серебром, подошел к Папе, зашептал ему на ухо, указывая рукой в сторону дворца.— Чдо? — вскричал Ай-Душка-Шизик громовым голосом и уставился на Петляката. — Нарушаеде мездные дабу? Бомогаеде нежеладельным элемендам? Ведеде береговоры з врагами Звядого Брездола?— Ваша Надменность! — дрожащим голосом произнес Петлякат, даже не пытаясь перекричать разъяренного священнослужителя. — Я ничего не понимаю! Что такое вам сказали?Все тем же громовым голосом Папа начал отдавать распоряжения по-хугски. Стражники бросились врассыпную и исчезли в кустах. Ай-Душка-Шизик пошел вдоль стола, собирая хрупкие фарфоровые тарелки в стопку и что-то бормоча себе под нос. Петлякат семенил следом.— Ваша Надменность! — вскричал он, задыхаясь. — Объясните мне, что случилось? Я уверен, произошла страшная ошибка! Что ищут ваши люди? Уверяю вас…— Бо доброде зердечной я зоглазилзя бринядь ваз на Хуге! Я огазал вам величайшую любезноздь и выучил ваш языг! Я даже годов был взядь у ваз деньги — здрашная жердва з моей здороны! А зейчаз я узнаю, чдо вы одгрыдо зговариваедезь з врагами Богов!Ретиф, оставшийся стоять на месте, огляделся по сторонам, увидел фонтан в форме хугского двухголового карлика с огромными зубами и животом, подошел к нему, повернулся лицом к Папе и послу, продолжавшим ожесточенно жестикулировать у обеденного стола. Почувствовав, что кто-то дергает его за ремешок сандалии, он посмотрел вниз. В высокой траве блестели два красных глаза, расположенных на концах тонких трубочек.— Ты ищешь меня? — тихо спросил Ретиф.— Конечно! — пискнул тоненький голос. — Нам никак не удается побеседовать в спокойной обстановке, мистер Ах-гм.— Ретиф.— Привет, Ретиф. Меня зовут Франтспурт. Ребята уполномочили меня рассказать вам, терри, что здесь происходит. В конце концов у нас, спизмов, тоже есть какие-то права.— Если тебе удастся объяснить мне, что творится в этом сумасшедшем доме, я буду твоим вечным должником, Франтспурт. Давай, выкладывай.— Все дело в хугах — они не дают нам ни минуты покоя. Представляешь, эти бегемоты-псалмопевцы утверждают, что из-за нас происходят все несчастья, от скисания молока до потери потенции! Дошло до того, что после захода солнца стало страшно выйти прогуляться…— Погоди, Франтспурт. Начинай с начала. Кто вы такие? Почему хуги вас преследуют? Откуда ты так хорошо знаешь земной международный язык?— Однажды я отправился путешествовать зайцем на земном звездолете, который опустился на нашу планету, чтобы починить двигатели. Матросы считали, что я принес им счастье. Веселые были денечки, но вскоре я начал тосковать по дому, и…— Постой… Ты хочешь сказать, что являешься коренным обитателем этого лучшего из миров?— Ну конечно. Мы, спизмы, появились здесь задолго до хугов и жили тысячи лет, не зная горя. Потом хуги расселились по поверхности, а мы заняли тихие удобные места под землей. А затем они ударились в религию, и наша жизнь превратилась в ад…— Где-то я слышал, что религия играет положительную роль в развитии разумных существ.— В том случае, когда с ее помощью не пытаются истребить других разумных существ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13