— Благозловляю дебя и одбузгаю дебе эдод грех, зын мой. — Папа милостиво улыбнулся. — Я одбузгаю дебе грехи на неделю вберед. Развлегайзя, будь моим гоздем.— О, как это благородно со стороны Его Надменности! — чуть завывая, провозгласил Магнан, выходя из-за ближайшего куста. — Как жаль, что мы не нашли демона, а то бы я…— Збазибо, чдо набомнил, — угрожающе сказал Папа, перевел взгляд на посланника Петляката и принялся сверлить его глазами. — Долго мне ждадь?— Послушайте, Ваша Надменность! Как мы можем найти здесь демона, если демона здесь нет?— Эдо двоя броблема!У ворот в стене, окружающей сад, послышался чей-то вопль. Два солдата пытались обыскать официанта, державшего в руках большой бумажный пакет. Официант отскочил в сторону, пакет упал на землю, разорвался напополам.Расшвыривая бумажные салфетки, отпихивая ногами хлебные корки, спизм рванулся вперед и, проскользнув мимо изумленных солдат, кинулся к калитке на другом конце сада. Стражники, выхватывая из-за поясов длинноствольные пистолеты, преградили ему путь. Прозвучал выстрел, пуля чуть было не угодила в одного из папских слуг, поспешивших принять участие в погоне. Папа взвыл, замахал руками.Спизм резко остановился, развернулся на месте, помчался в направлении дворца, из которого выбежали несколько священников. Прозвучал залп; хрустальная ваза, стоявшая на столе рядом с Магнатом, взорвалась, осыпав его осколками. Магнан завопил как резаный и бросился ничком на землю.Спизм прыгнул в одну сторону, потом в другую и, оставив преследователей сзади, вновь побежал к воротам, на этот раз никем не охраняемым. Испустив боевой клич, от которого, казалось, задрожали стены дворца. Папа Ай-Душка-Шизик выхватил из ножен огромный двуручный меч и кинулся наперерез спизму. Когда первосвященник пробегал мимо Ретифа, тот чуть повернулся и выставил ногу, зацепив Его Надменность за усыпанный драгоценными камнями кожаный башмак. Папа с размаху шмякнулся о землю, пробороздил ее орденами и въехал под стол.— О, как я рад вас видеть, — послышался голос Магнана. — Одну минутку, Ваша Надменность, сейчас я подползу к вам поближе…Папа взревел и поднялся на ноги вместе со столом; тарелки, бокалы, остатки пищи посыпались на Магнана, едва успевшего закрыть голову руками. Папа вновь взревел, отшвырнул стол, отпихнул Петляката, который, пританцовывая на месте, пытался отереть бумажной салфеткой грязь с папских орденов.— Бредадельздво! — завопил первосвященник. — Вероломные убийцы! Агенды бреизбодней! Нарушидели загонов! Ередиги!— Ну-ну, Ваша Надменность! Не надо так волноваться…— Волновадьзя! Ды вздумал зо мной шудги шудидь? — Папа поднял меч, замахал им над головой. Стражники мгновенно окружили дипломатов со всех сторон. — Наздоящим я одлучаю взех ваз од цергви! — взвыл Папа. — Лишаю ваз воды, пищи и звоего богровидельздва! Громе дого, вы будеде бублично газнены! Здража, арездовадь их!Дула пистолетов угрожающе нацелились на дипломатов, окруживших посла. Магнан всхлипнул. Двойной подбородок Петляката заколыхался.— Не убуздиде вод эдого! — Ай-Душка-Шизик ткнул в сторону Ретифа пальцем. — Я збодгнулзя о его ногу! — Стражник приставил пистолет к спине Ретифа.— Ах, Ваша Надменность, вы забыли, что Ретиф получил отпущение грехов на неделю вперед, — жизнерадостно заявил Петлякат. — Ретиф, голубчик, сбегайте быстренько в мой кабинет и пошлите шифровку: два-ноль-три… или три-ноль-два?.. или… одним словом — пэ, о, эм, о, ща, мягкий знак…— Он дагой же негодяй, гаг взе вы и будед нагазан вмезде з вами! — выкрикнул Папа, глядя, как стражники выводят с террасы оставшихся там сотрудников дипломатической-миссии. — Вы взех арездовали?— Да, Ваша Надменноздь, — ответил капитан стражи. — Громе злуг.— Звариде их в мазле за зоучаздие в брездублении! Чдо же казаедся оздальных…— Ваша Надменность, — сказал Петлякат. — Я, конечно, не прочь умереть, если это доставит удовольствие Вашей Надменности, но тогда мы не сможем ни сделать вам подарков, ни предоставить субсидий… верно?— Черд бобери! — Ай-Душка-Шизик опустил меч, чуть не перерубив ногу Магнану. — Зовзем забыл о бодаргах! — Лицо его приняло задумчивое выражение. — Бозлушай, чдо згажешь, езли я дам дебе возможноздь выбизадь в гамере чег на мое имя, брежде чем дебя газняд?— Боюсь, это невозможно. Мне потребуется Посольская печать, чековый автомат, шифровальные книги, скрепки, пресс-папье…— Ладно… бридедзя зделадь изглючение… я оздавлю дебе жизнь, бога не обладяд чег.— Простите, Ваша Надменность, но я не могу допустить, чтобы из-за меня вы нарушили древние традиции. Раз уж мы все отлучены от церкви, начнем потихонечку голодать…— Брегради болдадь! Не змей меня доробидь! Гдо гого одлучаед, ды меня или я дебя?— О, конечно вы, Ваша…— Бравильно! А я беру звое одлучение обрадно! — Папа свирепо посмотрел по сторонам. — Деберь боговорим о бодарге. Можешь доздавидь два миллиона брямо зейчаз; зовершенно злучайно я бриехал зюда на бронированном авдомобиле.— ДВА миллиона?! Но речь шла только об одном.— Зегодня надо бладидь вдвойне.— Вы говорили, вдвойне платят по средам. А сегодня вторник.— Во Бабзгому бовелению зегодня — Среда.— Но вы не можете… то есть, как же это возможно…— Реформа галендаря. Давно зобирался ее бровезти.— Ну, тогда…— Брегразно! Наздоящим даю дебе одзрочгу. Оздальных эдо не казаедзя. Уведиде брездубнигов.— Ах, Ваша Надменность, — произнес Петлякат куда с большей уверенностью, чем раньше, — я, конечно, благодарен вам за помилование, но, боюсь, мне не справиться с составлением необходимых документов без помощи моих сотрудников…Ай-Душка-Шизик уставился на посла, сверкая влажными красными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13