Кирк хотел, чтобы его жизнь была всего лишь этим мгновением. Держать Тейлани в объятиях не горюя о прошлом, не опасаясь будущего. Только этот совершенный миг. Но даже Джеймс Т. Кирк не мог остановить время. Он услышал шорох сухих листьев на дорожке сквозь стук своего сердца раньше Тейлани. Почувствовав, словно облако выскальзывает из его объятий, Кирк отклонился, выпустив женщину, которую любил. Потом он поднялся на ноги, чтобы встретиться лицом к лицу с человеком на дорожке; человек, шаги которого он знал как свои собственные.
– У меня есть новости, – сказал Тиберий, – от нашего общего друга.
теплого выдоха в прохладном туман от каждого теплого выдоха в прохладном лижающееся разрушение вселенной.
– Что вы имеете ввиду, что нет никакого капитана Ху-Лин Редиссон? – пробормотал Маккой.
В холле стоящего на берегу реки дома Спок снял тяжелый темно-синий плащ, который он носил из-за холодной клингонской осени. Их хозяева клингоны не разрешали никому транспортироваться из поместья или в него, поэтому прогулка от ворот периметра была неизбежна.
– Полагаю я ясно выразился, доктор.
– Я знаю, что вы делаете это нарочно, – обвиняющее выпалил Маккой.
– Вешая свой плащ?
– Нет! Притворяясь, что не понимаете меня.
Спок разместил свой плащ на одном из двенадцати позолоченных рожков, вкрученных в облицованную темными панелями стену.
– Доктор Маккой, уверяю вас, мне не нужно притворяться будто я вас не понимаю.
Маккой закатил глаза вверх на массивные деревянные балки, которые поддерживали высокие арки потолка, почерневшего от столетий. Он выбрал стратегию.
– Видите ли, Спок, в любое другое время я был бы столь же счастлив, как и каракатица на родео посостязаться с вами в войне слов. И я победил бы вас точно так же, как делал это всегда.
– А почему каракатица была бы счастлива на родео?
Маккой махнул рукой на своего старого друга.
– Видите – Я снова победил. У вас не хватает мастерства в идиомах.
– Доктор, я не в состоянии понять, как каракатица вообще может быть счастлива.
– Вот именно, – сказал Маккой тоном не допускающим возражения, сам используя самообладание почти вулканских размеров, чтобы не показать, что он сам не понимает того, о чем говорит.
Но было так чертовски приятно видеть столь предсказуемое замешательство Спока. Когда-нибудь он заснимет это, и повесит на стену, и будет бросать в него дартс.
– Давайте вернемся к Джиму.
Спок беспрецендентно моргнул три раза.
– Мы говорили не о капитане.
– Спок, забудьте о каракатице. Мы говорили о Ху-Лин Редиссон.
– Мы и о ней не говорили. Я просто заявил, что у Звездного Флота нет никаких отчетов о человеке с таким именем.
– И вы не думаете, что это имеет какое-то отношение к Джиму? – Маккой вскинул руки в воздух. – Спок, мы все встречались с этой проклятой женщиной. Редиссон сообщила… нет, она угрожала нам. Мы вообще не должны были обсуждать ничего, связанного с Проектом Знак. Или с ней. Или с ее причудливым звездолетом с голографической командой, который может открыть вход в зеркальную вселенную. Вообще ничего.
– Я помню эту встречу.
Спок направился к главному залу. Его ботинки громко стучали по деревянному полу. Маккой подозревал, что такая акустика была разработана специально, чтобы сделать заметным эхо шагов – уловка, делающая шум от гостей впечатляюще громким, что делало чрезвычайно затруднительным подкрасться со спины. Доверяйте клингонам. Он поспешно нагнал Спока, и его шаги зазвучали столь же громко.
– И вас не беспокоит, что женщина, которая угрожала нам, которая запугала Джима, которая приняла меры, чтобы Тейлани была обследована медиками на корабле, на борт которого не позволили подняться ни одному из нас, исчезла? – Голос Маккоя усиливался по мере изложения событий.
Он увидел, но не понял, что едва уловимый нахмуренный взгляд был эмоцией, которую он всегда вызывал в своем компаньоне вулканце.
– Как я уже заявлял, доктор, согласно отчетам Звездного Флота, Ху-Линн Редиссон не могла исчезнуть, потому что она никогда не существовала.
Они достигли главного зала дома, где работники оставляли еду и напитки, выложенные для посетителей. Маккой проследовал за Споком мимо длинных деревянных столов с испускающей пар посудой с тушеным мозгом и миски с гагхом. Специально для вулканца возле наполовину прикрытой железной клетки с дровами была установлена небольшая стойка, где в гелевых блоках хранился скудный запас вулканских овощей, как будто мысль об этом пришла слишком поздно или это было помехой.
– Ради бога, Спок, мы уже знали, что ниодна из ее версий не существует, – горячо выпалил Маккой.
Спок занялся самонагревающимся контейнером с супом пломик.
– Докор Маккой, я разделяю вашу досаду, – мягко сказал он. – Но я не выплескиваю досаду на тех, кто не ответственен за это.
Маккой вздохнул. Он ненавидел, когда Спок был так благоразумен. Понадобится все чувство юмора, чтобы раздразнить его.
– Мне очень жаль, Спок. Просто эти… шесть недель!
– Еще тесты? – спросил Спок.
Маккой кивнул.
– Мы исчерпали все стандартные. И все экспериментальные. Теперь мы составляем их по мере продвижения, – Маккой пытался, но не смог скрыть отзвук полного поражения в своем голосе.
Спок содрал с контейнера оболочку, и оранжевый бульон сразу же закипел.
– Поразмыслив, – сказал Спок, – я пришел к выводу, что должен был быть более обходительным, когда вы приветствовали меня у входа. Разумеется капитан Редиссон действительно существует, и ее причастность к Звездному Флоту засекречена на самом высоком уровне, вне досягаемости даже для вулканской дипломатической разведки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116