На глаза Кали навернулись слезы. Сердце сжалось от острого чувства одиночества. Интересно, как обстоят дела на «Клотосе»?
Мысли о кознях Карсула, о феномене, о размолвках с мужем вихрем закружились в ее голове. Славная компания людей, красивая музыка, бодрящий напиток – все это казалось странным сном.
– Кали? – окликнул ее кто-то из людей.
– Вы, кажется, своими песнями усыпили гостью. Обидно для музыкантов! – воскликнул Мартэн.
– Я не спала, – начала оправдываться Кали. – Я задумалась.
– Вы чем-то опечалены? – спросил темноволосый охранник, угощавший ее кофе. – Можем ли мы вам чем-то помочь?
Клингонка подозрительно взглянула на офицера безопасности, но к этому времени в ее сознании почти разрушились твердыни мифов и легенд, которые имперская пропаганда распространяла о людях.
– Не хотелось бы вмешиваться в чужие дела, – сказал Спок, – но, сдается мне, что ваше присутствие здесь чревато неприятностями. Ясно, что ваши коллеги не поверят, что жуткой ночью вы провели несколько часов, например, на пляже в обществе тайгетянских детенышей.
Вместо ответа Кали продемонстрировала металлический жетон, свидетельствующий, очевидно, о ее ранге в иерархии клингонов, и рассмеялась:
– Ничего подобного. Я – жена Кора, и это дает мне определенные преимущества.
– Где-то я читала, – неожиданно сказала юная Чоу, – что клингонских женщин принимают на службу только после замужества. Это правда?
– Ну, в общем-то, так. Женщина не может поступить на службу, если у нее нет мужа или, по крайней мере, влиятельного покровителя. У нас нет такого веса в обществе, как у земных женщин.
– У нас нет никаких преимуществ, – возразила китаянка. – Мы равноправны.
– Нам приходится только мечтать об этом.
– Как же вам тогда удалось получить офицерский чин, Кали? – спросила Ухура.
– Только благодаря усердной, тяжелой работе. Не обошлось, конечно, и без удачи; ну и муж, который был на взлете, помог моей карьере.
– А что будет, если его звезда закатится? – Поинтересовался Донован, подкладывая в костер новые поленья.
В темное небо взлетели искры, и густой едкий дым вынудил нескольких человек пересесть.
– Тогда мне придется уйти вместе с ним, – откровенно ответила Кали.
– Создается впечатление, что вам не долго осталось служить, – проворчал Брентано, бросив на клингонку недружелюбный взгляд.
– Не скрою, многое в наших вооруженных силах стоит улучшить.
– И вы, конечно, не знаете, что именно? – усмехнулся охранник.
– Последи за своим языком, Брентано! – возмутился Линденбаум.
– Может, поучишь меня, мальчишка? Тогда пойдем!
– Прекратите, мистер Брентано! – сердито окрикнул офицера Спок. – Советую вам вспомнить не только Устав службы безопасности, но и философию ИДИС.
– Я возьму на себя смелость напомнить вам, молодой человек, – вмешался Скотти, – что разнообразие укладов, обычаев и культур способствует прогрессу Вселенной. В этом заключается основной принцип ИДИС.
Кали подняла глаза и взглянула на огни своего лагеря.
– Однако я действительно должна возвращаться. Благодарю за гостеприимство.
– Приходите, когда захотите, – вежливо напомнила Ухура.
– Жаль, что я не могу сказать вам то же самое, – посетовала Кали. – Есть вещи пока невозможные для нас.
– Будем надеяться, что когда-нибудь это станет обычным делом, – благожелательно заметил Спок.
Клингонка улыбнулась и протянула вулканцу руку.
– Думаю, что не совершу преступления, если признаюсь, что тоже надеюсь на это.
– Я сказал бы даже больше, – ответил Спок, пожимая женщине руку. – Это было бы проявлением здравого смысла.
Все, кроме Брентано, пожелали гостье спокойной ночи, а голубоглазый охранник с благородным лицом, Линденбаум, даже вызвался проводить ее до лагеря. Но Кали лишь улыбнулась и отметила про себя, насколько молодой землянин красивее и любезнее ее мужа.
– Спасибо, в этом нет необходимости, – вежливо отказалась она. – До лагеря недалеко. К тому же на этой планете нет ничего опасного. – С удовольствием втянув в себя холодный чистый воздух, клингонка посмотрела на черное небо, усыпанное мириадами звезд, перевела взгляд на невидимый в темноте рокочущий океан и добавила:
– Впервые в жизни я оказалась на такой безмятежной планете.
– Понимаю вас, – ответила Ухура. – Есть что-то в этом мире завораживающее и умиротворенное. Ну, спокойной ночи.
Не ответив, Кали исчезла в кромешной тьме, оставив за спиной яркое пламя костра и человеческое участие. Никогда раньше она не окуналась в атмосферу такой неподдельной доброты и искренности. Впервые с момента поступления на службу ей удалось перевести дух, на время освободиться из цепких лап жестокости и лицемерия, царящих на корабле. В душе вновь зашевелилась тревога о муже и его недоброжелателях, однако Кали отогнала ее прочь. Сейчас не время распускать нюни: впереди их ждет нешуточная борьба.
Кали бесшумно приблизилась к лагерю. Преодолевая сопротивление вязкого песка, она добралась до своей палатки. Ей удалось избежать встречи с коллегами, которые также коротали вечер, собравшись в кружок, правда, не вокруг живого огня, а у электронного излучателя. Клингоны пили ликер и вели шумную, оживленную беседу, однако у Кали не было желания ни прислушиваться к разговору, ни объясняться с Кварагом по поводу своего отсутствия. Опасаясь, что алкоголь может возбудить в мужчинах агрессию, она сняла бластер с предохранителя и положила под подушку.
Скинув тяжелые башмаки, Кали скользнула в теплый кокон и закрыла глаза. Заглушаемая пьяным хохотом и непрерывным рокотом океана доносилась печальная, берущая за душу одинокая песня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71