– Она отвернулась и крепко сжала металлический поручень кресла.
– Не сердись, дорогая, – нежно проговорил Мартэн, разжимая ее пальцы. – Сядь, мы должны поговорить.
– О чем нам говорить? О моей отставке?
– Не совсем. Я тронут и горд тем, что ты хочешь быть рядом со мной даже после того, как столько раз видела меня жалким и слабым. Решив связать свою судьбу с моей, ты доказала, что на самом деле гораздо сильнее, чем я думал и гораздо добрее, чем я заслуживаю. Но это у нас впереди, – Мартэн энергично махнул рукой. – Сначала мы должны поработать для будущего. Ухура, я должен вернуться на Тайгету-Пять и не потому, что так хочет капитан. Если мы не решим загадку и не предотвратим катастрофу, несчастные аборигены погибнут. Мне не хотелось бы услышать их предсмертный вопль, который разнесется по всей галактике. В конце концов, они так же достойны жизни, как и мы. Я никогда не буду счастлив, – маэстро погладил возлюбленную по щеке, – если мне не удастся спасти их.
– Но ты можешь умереть, – прошептала Ухура.
– Могу. Однако не думаю, что это случится. Сейчас я чувствую себя намного лучше, к тому же, мы стоим на пороге решающего прорыва. Пожалуйста, не мешай мне, дорогая, – умоляющим голосом воззвал музыкант.
– Я не могу идти против тебя, Ги, – вздохнула Ухура. – Так или иначе, но я всегда буду на твоей стороне, ты можешь на это рассчитывать, даже если и совершаешь неимоверную глупость.
– Что ж, вижу, леди, вы на самом деле преданы мне. Скажи капитану, что погорячилась, и давай приступать к работе.
– Но я буду выглядеть последней идиоткой! А если он уже издал приказ о моей отставке?
– Мне кажется, на самом деле ты не очень-то этого хотела, – заметил Мартэн, бросая на Ухуру лукавый взгляд. – По-моему, ты хитростью собиралась оградить мое тщедушное тело от непосильного бремени.
– Это так. И, кстати, я добилась успеха, – рассмеялась девушка, направляясь к выходу. – Надеюсь, тебя не очень расстроит тот факт, что я останусь на службе?
– Человек привыкает к чему угодно, – поддразнил Мартэн, посылая ей воздушный поцелуй. – Оказывается, даже рядом с такой красивой женщиной можно думать о работе.
Ухура медленно брела по коридорам «Энтерпрайза». Она была уверена, что капитан Кирк будет на седьмом небе от счастья, узнав о решении маэстро продолжить работу. Радостное чувство, что очень скоро наступит самый счастливый день в ее жизни, придавало ей силы.
* * *
– Что, дело совсем дрянь, Скотти? – пробурчал капитан, стоя рядом с бортинженером и всматриваясь в цифры и структурные таблицы контрольных замеров аннигиляции.
Никто из членов экипажа не имел права заходить в святая святых корабля – блок управления двигателями, где в процессе взаимодействия материи и антиматерии высвобождалась колоссальная энергия.
Камера излучала ровный яркий свет, но скрывала в своем чреве страшную опасность – трещины и нарушения в геометрии сверхчистых кристаллов дилития.
– Дела в самом деле неважные, – подтвердил Скотти, встревоженно посмотрев на капитана. – Но… кажется, у меня есть ответ.
– Ну-ну, не тяните, Скотти. Почему вы не сказали сразу?
– Я хотел, чтобы вы своими глазами увидели, насколько пострадали кристаллы, и поддержали мое предложение.
– Считайте, что разрешение у вас в кармане.
– Разрешение в кармане… – повторил задумчиво Скотти, после чего повел капитана в инженерный отсек. – Понимаете, я долго не знал, с какой стороны подступиться к этим чертовым кристаллам, и лишь недавно меня осенило: я вспомнил, как мощное сопрано сотрясает стеклянные графины. Не исключено, что звуковая вибрация огромной силы изменяет структуру стекла. Следующий логический шаг: не влияет ли феномен искривления пространства-времени на кристаллическую решетку дилития? Я попросил Мендес сделать рентгеновский анализ кристаллов во всем частотном спектре, и вот результаты… – Он подвел капитана к панели управления и нажал кнопку. Отсек наполнился странными пульсирующими звуками.
Кирк почувствовал, как, войдя в резонанс со звуковыми волнами, его тело задрожало, перед глазами поплыли видения галактик, спешащих рухнуть в черную бездну, агонизировали старые звезды, чтобы, взорвавшись, превратиться в сверхновые, затем стать «черной дырой» и уступить место протозвездному облаку, из которого родится новый молодой гигант, горячий и норовистый. Вся история Вселенной прошла перед глазами капитана, начиная с первой секунды рождения-взрыва.
Бортинженер выключил запись и потряс Кирка плечо. Очнувшись, тот непонимающими глазами уставился на Скотти.
– Что это было, черт возьми? – испуганно протянул Кирк.
– Это фоновое излучение субпространства, вернее, его звуковой диапазон. Именно оно, по-моему, индуцирует разрушение дилития, – пояснил бортинженер. – Вы ощутили на себе, как они влияют на живую материю, теперь представьте, что происходит в хрупких кристаллах.
– И чем вызвано это фоновое излучение?
– Этого я не знаю. Не могу сказать даже приблизительно, где находится источник.
– Клингоны? – предположил Кирк.
Скотти решительно покачал головой:
– Нет, не думаю. Мендес не сводит глаз с их крейсеров и заметила, что у их двигателей также упала мощность. Учитывая, что корабли Империи работают на том же принципе, что и наши, можно смело предположить, что и их техники ломают головы, пытаясь выяснить, что происходит. У меня есть странное чувство, что фоновое излучение как-то связано с тайгетянскими «песнями». Других источников я не вижу. Хотя это и похоже на фантастику, – поспешил уточнить бортинженер.
– Вы доложили Споку о своем предположении?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71