— Леня, запри машину от греха подальше, а кейс давай сюда.Лейтенант вытащил ключи из замка, внимательно осмотрел крошечный пульт дистанционного управления и нажал на кнопку. Раздался негромкий двойной хлопок, мигнули габаритные огоньки.— Куда их?Рамодин кивнул на задержанного. Снетков опустил ключи в карман модного пиджака Горобца.— Вперед! — скомандовал майор и подтолкнул задержанного к подъезду.Весь путь на четвертый этаж они проделали пешком. И в полном молчании. Только один раз запыхавшийся Вячеслав Николаевич задержался на несколько секунд и, повернувшись лицом к шедшему сзади Рамодину, сказал:— Никакой я не брокер! Кончайте меня шпынять!А Рамодин-то надеялся, что его пленник дозрел и вот-вот расколется. Расскажет, у кого коротал эту ночь. ДОПРОС — Здесь?Рамодин остановился у массивной двери 27-й квартиры.— Я вам уже сказал! — огрызнулся молодой человек, но, заметив сердитый взгляд майора, поспешно уточнил: — Да! Здесь. Но Игорь Борисович ушел из дома раньше меня. Я просто захлопнул дверь. Напрасно будете звонить.«Красиво плетет узоры, олух!» — подивился Рамодин и резко надавил на кнопку звонка. Дверь тут же распахнулась. На пороге стоял один из оперативников с пистолетом в руке. Через распахнутые двери анфилады комнат было видно, как криминалисты занимаются сбором отпечатков пальцев.— Первая ласточка? — с удовлетворением отметил открывший дверь оперативник и засунул пистолет за ремень. — Добро пожаловать.Рамодину пришлось подтолкнуть своего пленника кулаком в спину, чтобы тот переступил порог квартиры. Ноги у задержанного будто приросли к полу. Сделав несколько шагов по прихожей, Вячеслав Горобец вдруг прислонился к стене. Нижняя губа у него снова мелко задрожала.— Может, стульчик подать? — с ехидцей поинтересовался оперативник. — Или кресло?Но гость его не услышал. Он с ужасом смотрел сквозь распахнутые двери туда, где работали криминалисты.— Кухню уже проверили? — спросил Рамодин у оперативника.— Да. Я там кофеварку зарядил. От барских щедрот. Выпьете?— Потом, потом. — Майор подтолкнул Горобца в сторону кухни: — Двигайтесь, господин риелтор, или как вас там? Посидим, погутарим.В огромной, сверкающей намытым кафелем и цептеровскими кастрюлями кухне витал аромат кофе. Пахло какими-то пряными специями и едва уловимым чесночным духом: на одной из стен висели тугие плетенки крупных бело-лиловых головок чеснока.Рамодин подумал: «А не снять ли с Горобца наручники?» — но вспомнил, что ключи остались у Лени Снеткова. «Ну и ладно, — решил он. — Не кисейная барышня, не развалится». И показал на стул:— Садитесь, Вячеслав Николаевич. Не созрели для душевного разговора?— Я провел ночь в соседней квартире, — обреченно сказал молодой человек. Сказал так тихо, что Рамодин еле расслышал. — В 28-й. Понимаете… Утренний пистон. Только умоляю — не ходите туда, — добавил он жалобно и попытался взглянуть на часы. Но из-за наручников у него ничего не получилось.— Без десяти восемь, — проинформировал Горобца майор и показал на большие круглые часы, висевшие на стене прямо напротив задержанного.— Вот видите! С минуты на минуту вернется ее муж. Из-за границы. Можете себе представить, что произойдет?Этого майор представить себе не мог. В данном конкретном случае. И попросил Вячеслава Николаевича рассказать обо всем по порядку. Не спеша. С подробностями.— Хорошо, хорошо! Я все расскажу. Но у меня одна просьба… — Горобец умоляюще взглянул на майора. — Вас как зовут?— Евгений Иванович.— Евгений Иванович, я понимаю, что Ирочку вы все равно будете допрашивать. Не могли бы вы позвонить ей по телефону и пригласить сюда. Даже если муж уже дома, это будет выглядеть естественно. Когда что-то случается у соседей, опрашивают ведь всех? Евгений Иванович…Испуг не отшиб у парня способность мыслить здраво. А может быть, и обострил чувство самосохранения. Рамодин не был человеком сентиментальным и, случалось, испытывал удовлетворение, поставив в неприятное, сложное положение кого-то из подозреваемых или лжесвидетелей. Но сейчас интуиция подсказала ему, что Горобец не лжесвидетель, а тем более не подозреваемый.— С кем не бывает! — сказал он нарочито строго. — Назовите телефон.Вячеслав продиктовал номер. Его подругу звали Ирина Георгиевна.— А фамилия?— Евгений Иванович, нельзя ли…Горобец так растерялся, что майор был уже готов пожалеть его.— Вячеслав Николаевич! Нельзя. Сами посудите — вызовем свидетеля, а фамилию не спросим?— Карташева.К телефону долго никто не подходил, и Вячеслав Николаевич весь испереживался. Твердил:— Не кладите трубку! Не кладите! Она дома.Наконец заспанный полудетский голосок прошептал:— Алло?— Ирина Георгиевна?— Да-а-а…— Вас беспокоит старший оперуполномоченный Рамодин.— Ой!Это «ой» прозвучало так, как будто женщина спросонья схватилась за раскаленную сковородку. Рамодин улыбнулся и краем глаза посмотрел на Горобца. Молодой человек уже пришел в себя и сидел нахохлившийся и сердитый.— Не пугайтесь. Мне нужна ваша помощь. Не могли бы вы заглянуть в 27-ю квартиру?С минуту она молчала. Наконец переспросила:— В 27-ю?Майор подтвердил.— Вы меня обманываете, старший уполномоченный. Хозяева квартиры в отъезде.— Правильно. В Лондоне. Воры об этом тоже знали.— Обокрали! — Ирина Георгиевна не спросила, а как бы констатировала давно ожидаемое и наконец-то свершившееся событие.Рамодин еле удержался от того, чтобы спросить: «Рады?» Он просто подтвердил ее догадку и повторил приглашение.— Ну… — Она на секунду задумалась. — А вы в форме?«Ну что за женщина, — усмехнулся майор. — Так и напрашивается на острое словцо».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68