- Погрею свои старые кости, покупаюсь.
- Я в командировку еще к вам приеду, - сказал Власов. - Но только, чур, не морочьте мне голову про скучные дела и бухгалтерию. Вон на кого ваша бухгалтерия навела!
Корнилов засмеялся. Подумал грустно: "Еще неизвестно, на каком посту ты меня застанешь, товарищ Власов".
- Вы теперь у нас человек свой. Валерия Фомича так запугали, что бедняга сам прибежал садиться.
Он закрыл за Власовым дверь, прошелся по комнатам.
"Ну что ж, надо собирать чемодан, - подумал Корнилов. - Утром возиться некогда".
Несколько раз звонил телефон.
Селиванов, спросив про здоровье, сказал:
- Генерал вызывал. Просил передать, чтобы ты отдыхал спокойно. Не терзал себя из-за этой истории. - Он кашлянул и, словно нехотя, выговорил: - Ну из-за брата. Приедешь, зайдем вместе к шефу, спокойненько все обсудим...
"Спокойненько! Что-то голос у тебя, дружище, невеселый", - подумал с горечью Корнилов.
Белянчиков, вернувшись из Сочи, куда ездил со следователем Красиковым допрашивать свидетелей по делу, доложил, что все в порядке.
- Ты мне голову не морочь своими уголовниками, - сказал Игорь Васильевич. - Я отпускник. По мне курорт скучает. А про уголовников ты шефу докладывай. Ты мне доложи, как погода.
Белянчиков засмеялся:
- Погода такая, что в море легко свариться. Ты, Игорь Васильевич, не забудь вернуться из отпуска. А то мало ли... Какая-нибудь закадрит. Правда, Минводы не Сочи, там все больше бабушки...
- Вас забудешь, - усмехнулся Корнилов. - Все мечтаю подальше забраться, где телеграфа нет... Да, кстати, Белянчиков. У меня к тебе просьба. Я тут одного парня на ГОМЗ договорился устроить. В колонии ноги потерял. Рымарев Алексей Федосеевич. Шестьдесят шестой цех. Ты запиши его адрес и организуй переезд. Чего ему ждать, пока я вернусь. И чтоб с общежитием все в порядке было и с прочими благостями.
- Есть, товарищ подполковник. Все будет сделано. Отдыхайте спокойно.
Корнилов положил в чемодан две толстые тетрадки в черных коленкоровых переплетах. Одна наполовину исписанная, с беглыми, на скорую руку заметками, другая чистая. Первую Корнилов уже брал с собой в отпуск. Все хотелось свести в небольшую книжечку наблюдения за несовершеннолетними преступниками. Но работа продвигалась медленно. "Может, на этот раз осилю", - подумал Игорь Васильевич.
Корнилов уже хотел закрыть чемодан, как раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Иннокентий.
- Не ожидал?
Игорь Васильевич молча посторонился, пропустил его в квартиру.
- Ну, здравствуй, - сказал Иннокентий, но руки не подал.
- Здравствуй, - Игорь Васильевич с недоумением смотрел на брата.
Они прошли в гостиную. Иннокентий сел в кресло и огляделся. Корнилов обратил внимание, что брат располнел. Лицо у него было загорелое. Коричневым, въедливым загаром, как могут загореть только селяне, никогда не загорающие специально, но много бывающие на воздухе.
Заметив раскрытый чемодан, Иннокентий сказал:
- В отпуск едешь? Слышал, слышал. Земля слухом полнится. А где мать?
Игорь Васильевич, стараясь быть спокойным, ответил:
- Мать в другом месте.
- Другое место - больница? - жестко бросил Иннокентий. - Этого ты добивался, забирая мать к себе. Хотел показать себя чистеньким, любящим сыночком? - Он распалялся, и голос его из чуть хриповатого превратился в резкий, крикливый. - Думаешь, я матери добра не желаю? Думаешь, отправили на остров, чтобы от старухи избавиться? Ради нее все и сделали, по ее доброй воле. Она там ни разу не болела. Я справлялся. А к тебе приехала сразу слегла. Я и про это знаю. А теперь в больницу. Снова все по-старому.
Игорь Васильевич сцепил руки на груди и только твердил себе: "Держись, держись".
- Я знаю, - продолжал Иннокентий, - ты ее и взял-то только потому, что боялся людских пересудов. Да, может, еще для того, чтобы она тебе здесь готовила да рубахи стирала, пока ты своих уголовников ловишь...
Он все кричал и кричал, а Игорь Васильевич подумал: "Это он все потому говорит, что ему стыдно. Просто стыдно. И какой он ни заскорузлый душою, а почувствовал, что совершил подлость, и теперь кричит. И узнавал, наверное, у соседей, как здесь мы живем. Тайком приезжал и узнавал..."
- Что молчишь? - крикнул Иннокентий.
- Тебя слушаю, - ответил тихо Игорь Васильевич. - Ты тут столько наговорил мне... - Он помедлил немного и добавил: - Ты не ради матери приехал. Ради себя. Тебе хочется узнать, что матери плохо здесь...
- Ты, ты... - начал Иннокентий, но Игорь Васильевич не дал ему договорить.
- Эх, неужели ты сам не понимаешь? - сказал Корнилов с горечью. Неужели ты только за тем и приехал, чтобы все это высказать?
- А ты думаешь, чтобы пожать твою мужественную руку? Как же, товарищ подполковник едет в отпуск. Почет и уважение! Он честно выполняет свой долг перед Родиной. А его младший брат раскаялся во всех грехах и приехал просить прощения за то, что получил от него пощечину... Ты только говоришь всегда так красиво - "мы воспитываем нового человека". А делаешь все для показухи. И мать для показухи с Валаама привез!
- Эх ты, младший брат, что с тобой стало? Глаза б мои на тебя не смотрели. Тоже мне игрок! - Игорь Васильевич сжал кулаки и шагнул к Иннокентию. Тот дернулся и в испуге вытянул руку, словно хотел прикрыться от удара.
- Вот что я тебе скажу напоследок. Мать не больна. И не в больнице, а в семье моих друзей. Пока я в отпуске... И болела она по приезде только гриппом. Да и то три дня. Не могу я утешить тебя, не могу твою совесть успокоить. А теперь можешь двигать к своей Татьяне... И торговать в свободное время свежими овощами. Чтобы потом в картишки с подонками сразиться или "Москвич" на "Волгу" поменять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49