ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Как правило, Ефимов героизм был связан с девчонками. Он всегда любил приврать и прихвастнуть, а, сказавши "а", приходилось говорить "б". Зато и авторитет у него среди сверстников (и даже гораздо более старших!) был немалым.
Вот и в тот раз все было классно. Он что-то рассказывал, пацаны слушали во весь рот. Девчонки делали вид, что им без разницы, но слушали тоже. И в этот момент во двор въехал мотоцикл Светловых. На весь двор мотоцикл был один, но не это было важно. За рулем сидел Витька! Без бати!
Ефим мгновенно был забыт напрочь, а он еще не привык к такому людскому коварству. Он даже испытал некоторое злорадство, когда во двор вбежал Витькин отец с очень красным лицом и горящими глазами. Витька бежать не пытался, только сильно орал, пока его волокли на второй этаж. А взрослые, смеясь, обсуждали, как подлец Витька угнал мотоцикл у собственного батяни, пока тот разговлялся с получки пивком «с прицепом».
Пацаны упивались Витькиным подвигом, полностью забыв про Ефима. А ему было совсем погано: и слава оказалась летучей, и беде дружка порадовался. Ефим думал другими словами, но смысл передан верно.
Вот тогда Ефим и сказал:
— Пацаны, айда за сараи!
Сразу установилась тишина. Те, кто потише, отошли от греха подальше. Кто посмелее, популярно объяснили Ефиму, в чем он не прав. И даже здоровенный третьеклассник Тимка, далеко не самый трусливый во дворе, покрутил пальцем у виска.
— Тогда я пойду один, — сказал Ефим.
Безусловно, это был успех. Все смотрели только на него: мальчики — с восхищением, девочки — с печальной нежностью. В груди сладко защемило. И он пошел за сараи.
Толпа проводила его до роковой черты. Он переступил ее… и ничего не испытал. За сараями была еще одна линия сараев. А за ними — третья.
За третьими сараями был ИХ двор. Ефим прошел туда. Пейзаж действительно отличался от привычного. Намного больше мата, намного меньше женщин. Обнаженные по пояс мужики играли в «секу». Ефим знал эту игру, он вообще мог играть в карты с трех лет. Как и читать. Многому можно научиться быстро, если родители весь день на работе, а у пацана — любознательный и беспокойный нрав.
По спинам, рукам и животам игравших можно было проследить весь их жизненный путь. Кстати, маленький Береславский и этим искусством владел сносно.
Прямо на песке спал побитый и полураздетый парень. В их дворе такого бы не допустили: сердобольные соседки уже позвали бы родных.
К Ефиму подвалили два пацана, один — его возраста, другой, большой, уже давно школьник, если, конечно, он ходил в школу. Матроска Ефима на фоне их обносков выглядела вызывающе. В руке старшего была горящая самокрутка.
— Чего к нам пришел, придурок? — спросил он.
Ефим не считал себя придурком, но спорить не хотелось. Он испытал состояние, которое в более зрелом возрасте описывал как «ватные колени».
Взрослые прекратили игру и с интересом уставились на происходящее.
— Щас ты у нас землю будешь есть, — сказал Ефиму маленький. И взял с земли горсть песка.
Ефиму еще никогда не было так страшно. Он почувствовал себя совсем одиноким и покинутым. И поступил так, как потом всегда делал в подобных ситуациях. Он изо всей силы врезал большому и отскочил назад. Большой неожиданно заревел: не был готов к такому повороту. А взрослые одобрительно заржали.
Ефим почувствовал, что набирает очки. Но ненадолго. Маленький кинул ему в глаза песком (что запрещалось в их дворе полностью!) и больно ударил кулаком в живот.
Пока Ефим продирал глаза, он получил уже десяток ударов. Маленький под одобрительный хохот окружающих старательно обрабатывал Ефима.
Ефим ощутил на губах соленый привкус: из разбитого носа текла кровь. Ныли ушибленные места на груди и лице. Зато вдруг исчез страх. Он зарычал и бросился на врага. Они покатились по земле, как два разъяренных зверька. Но Ефим лучше питался, и ярость его была больше. Когда хватка пацана ослабла, Ефим встал и спросил:
— Еще хочешь? — И добавил: — Сука!
Так всегда говорил их сосед дядя Миша, когда лупил жену.
Маленький враг молча плакал. Один его глаз, подбитый, полуприкрылся, зато во втором сверкала ненависть. И боль.
К Ефиму тем временем подошел следующий персонаж, парень лет аж четырнадцати:
— Может, со мной попробуешь?
Лучше бы он этого не говорил. Ефим сейчас был готов попробовать с кем угодно. Он изо всех сил врезал парню рукой. Из-за огромной разницы в росте удар оказался весьма эффективным. Парень скорчился, а мужики грохнули хохотом. Один, не вставая, сказал:
— Чей пацан?
— Сын начальника цеха с шестого завода, — ответил кто-то.
— Умойте и отведите домой.
Ефим вернулся во двор полным героем.
А потом, уже ночью, настала его очередь плакать. Нет, его не ругала мама. Папа так даже буркнул что-то одобрительное. Его грязную матроску заботливо постирали и выгладили.
Но Ефим, оставшись в спальне один, полночи тихо проплакал. Злость на маленького врага давно прошла. И перед глазами мелькали то грязное окровавленное лицо, то порванные его, Ефима, руками обноски. И Ефим точно знал, что тому пацану, в отличие от него, никто чинить одежду не станет. Несмотря на возраст, он уже достаточно разбирался в жизни.
На следующий день Ефим снова пошел за сараи. Он надеялся помириться. Но вчерашний противник, хоть в драку и не полез, смотрел с ненавистью. Ефим, вздохнув, повернул к дому.
…Вскоре родители переехали в Москву, и в следующий раз на улице Чапаева Береславский появился только через 20 лет. Двухэтажные дома, как и следовало ожидать, оказались совсем маленькими, сараи — приземистыми, а до пугающей «общаги», которая попросту развалилась, было полторы минуты быстрого ходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики