— Я тебе глаза выцарапаю. Физиономию разорву...— Нет, не выйдет. — Непоколебимое смертельное спокойствие Кэссиди заставило Милдред прекратить борьбу, и, когда он выпустил ее руки, она не пошевелилась. — Я один раз сказал, — продолжал он, — ты услышала, вот и все. Разбегаемся.— Слушай, Кэссиди...— Нет. Говорить буду я. Слышишь? Я сказал: разбегаемся.— Ты что, переезжаешь?— В общем, да. Сегодня отработаю, приду на квартиру и соберу вещи.— Вот так просто? — прищелкнула она пальцами.— Вот так, — кивнул он.Милдред долго не произносила ни слова. Только смотрела на него. Потом спокойно сказала:— Ты вернешься.— Думаешь? Сиди жди.Она пропустила это мимо ушей:— Чего ты хочешь, Кэссиди? Хочешь увидеть спектакль? Я должна разразиться слезами? Умолять тебя остаться? Упасть на колени? Чего тебе... — Она занесла кулак, секунду подержала его перед ним и уронила руку.Он отвернулся, пошел было прочь, она метнулась за ним, схватила, повернула к себе.— Прекрати, — сказал он. — Я сказал: это конец. Уже не починишь.— Будь ты проклят, — прошипела она. — Разве я говорю, что хочу починить? Я хочу только...— Чего? Чего?— Я хочу, чтобы ты все выложил. Кто она?— Дело не в этом.— Врешь. — Милдред взмахнула рукой и в полную силу хлестнула его по лицу. — Врешь, погань. — Ударила еще раз, другой рукой вцепилась в рубашку, придержала, ударила в третий раз и провизжала: — Ублюдок поганый!Он потер щеку и пробормотал:— Люди смотрят.— Пускай смотрят! — завопила она. — Пускай хорошенько посмотрят. — Бросила горящий взгляд на стоявших вокруг зевак и крикнула им: — Черт с вами!Дородная женщина средних лет проговорила:— Какой стыд! И позор.— На себя посмотри, — ответила Милдред женщине, потом повернулась к Кэссиди. — Дело, конечно, во мне. Я бездельничаю. У меня дурные манеры, у меня дурное происхождение. Я просто хамка, юбка. Но у меня все равно есть права. Я знаю, что у меня есть свои права. — Она налетела на Кэссиди, вцепилась обеими руками в волосы, оттянула назад голову и прокричала: — Я имею право знать! И ты мне скажешь. Кто эта женщина?Кэссиди схватил ее за руки, высвободился, отступил назад и сказал:— Хорошо. Ее зовут Дорис.— Дорис? — Она посмотрела по сторонам, потом перевела взгляд на Кэссиди. — Это ничтожество? Костлявая пьянчужка? — Глаза ее затуманились. — Господи Иисусе, так вот это кто. Это моя соперница?Кэссиди умолял себя не ударить ее. Он знал: если ударить ее сейчас, можно все испортить. Крепко закусил губу и сказал:— Я понял, что хочу жениться на Дорис. Дашь развод?Милдред по-прежнему смотрела на него во все глаза.— Дашь развод? — повторил он. — Отвечай.И она ответила. Рванулась к нему и плюнула в лицо. Пока слюна стекала по щеке, он увидел, как Милдред поворачивается и уходит. Услышал, как люди переговариваются, кое-кто смеется, а один мужчина сказал:— Ну и ну! Глава 6 В трамвае, катившем по раскаленной колее вниз к автобусной станции, он сидел, глядя в пол, чувствовал себя озадаченным и гадал, почему озадачен. Дело с Милдред улажено, причем все вышло так, как и следовало ожидать. Безусловно, не стоило рассчитывать, что она примет это с любезной улыбкой, дружески хлопнет его по плечу, пожелает удачи и скажет, как было приятно с ним познакомиться. Реакция была типичной для Милдред, в тот момент Кэссиди не удивился и не понимал, почему удивлен сейчас.Может быть, это не удивление? Если нет, тогда что? Может, просто хандра, спросил он себя. Не может у него быть хандры, тут нет смысла. Он должен быть счастлив. У него есть все причины для счастья. Положение сильно поправилось. Он открыл в себе что-то здоровое и достойное, решил сохранить и развивать это в себе и создать таким образом лучшую жизнь для себя и для Дорис.Для себя и для Дорис. Не совсем правильно. Надо перевернуть. Для Дорис и для себя. Так лучше. Правильнее. Хорошее слово: правильно. Ему понравился вкус слова, и он повторил его про себя. Большими буквами “правильно” и подчеркнуть. Правильно, что он встретил Дорис. Правильно, что увидел в ней не просто алкоголичку, разглядел хорошую основу, почувствовал к ней влечение, не похоть и не соблазн, а медленное и неуклонное влечение благочестивого к святыне. И это правильно. Все его мысли, все планы, касающиеся Дорис и его самого, целиком и полностью правильные. Трамвайчик приближался к остановке, и он выбросил из головы инцидент с Милдред на углу улицы. Думал о Дорис и о себе, о правильности всего этого и чувствовал себя просто прекрасно.Хорошее настроение усилилось, когда он вошел в депо и увидел автобус. Пошел в маленькую раздевалку, надел джемпер и провел почти час, осматривая покрышки, налаживая карбюратор, проверяя контакты. Поднял автобус домкратом, смазал трансмиссию, подтянул сцепление. Ползая на спине под автобусом, увидел, что нужны новые рессоры. Поговорил об этом с инспектором, инспектор похвалил его за усердие. Кэссиди отыскал в заднем чулане новые рессоры, поставил и вылез из-под автобуса с перепачканной маслом физиономией, со спокойным счастливым взглядом.Умылся, надел чистую униформу. В зале ожидания клерк объявил пассажирам об отправлении утреннего рейса в Истон. Они торопливо пошли к автобусу, а Кэссиди стоял у двери и помогал им войти. Он им улыбался, они улыбались в ответ. Перед дамами старшего возраста он дотрагивался до фуражки и услышал, как одна из них сказала: “Какой вежливый. До чего же приятно, когда они любезны”.Он устроил своим пассажирам идеальную поездку в Истон. Не слишком быстро, не слишком медленно, просто идеально рассчитав скорость. Выигрывал время на широком хайвее, когда движение было не слишком оживленным, осторожно вел автобус по узкой извилистой дороге, граничившей с верхним течением Делавэра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50