— Я хочу, чтоб ты пообещал.— Ты же видишь, иду.— Этого мало. Мне нужно наверняка.— Сделаю все возможное.— Ну-ка, послушай, Шили. В моем положении нельзя требовать. Ты собрался помочь мне сегодня, хочу сказать тебе спасибо за это. Но услуга не будет услугой, если не доведешь ее до конца. Если ты не приведешь Дорис, для меня все погибнет. Обещай мне, что ты ее приведешь.— Джим, я не могу обещать. Не могу решать за Дорис.— Ничего тут не надо решать. Ты не хуже меня знаешь, в каком она состоянии. В это время она сидит у Ланди пьяная в доску. Просто отведи ее домой, сложи в сумку вещи. А потом веди сюда.— Пьяную?— Пьяную, трезвую, я хочу, чтоб она была здесь.Шили плотно сжал губы, с трудом сглотнул и сказал:— Ладно, Джим. Обещаю.Кэссиди встал у леера, глядя, как Шили спускается по трапу.Через несколько минут Адамс открыл перед ним дверь:— Вот ваша каюта.Каюта была маленькой, но Кэссиди увидел двуспальную койку, коврик на полу, стул у иллюминатора. Были там туалетный столик и раковина. Дорис здесь будет удобно, сказал он себе.Адамс разжигал пенковую трубку, держа зажженную спичку чуть в стороне, следя за разгорающимся табаком, потом сделал пробную затяжку и погасил спичку.— Когда леди прибудет на борт, прислать ее сюда?— А куда же еще? — улыбнулся Кэссиди.Капитан не улыбнулся:— Ничего не хочу считать само собой разумеющимся. Если вам нужны отдельные каюты...— Она останется со мной, — объявил Кэссиди. — Это моя женщина.Адамс пожал плечами, повернулся, шагнул к двери, хотел открыть, передумал и вернулся к Кэссиди. Глаза у него были серьезные.— Переход долгий.— Куда?— В Южную Африку.Кэссиди улыбнулся еще шире:— Отлично. Мне это нравится. — Потом вдруг что-то вспомнил и спросил: — Сколько это стоит?— Все улажено, — отмахнулся Адамс.— С Шили?Капитан кивнул:— Можете с ним расплатиться, когда будут деньги. — Он не торопится.Кэссиди сел на койку.— Когда будут, — громко сказал он самому себе, взглянул на капитана. Его улыбка слегка скривилась. — Как там жизнь, в Южной Африке?— Живут люди. — Капитан понял, что предстоит беседа, прошел мимо Кэссиди, сел на стул у иллюминатора. Бросил взгляд на карманные часы. — Сорок минут. Полно времени. — Потом его глаза, смотревшие на Кэссиди, стали спокойными, старыми, мудрыми, и он проговорил: — Не важно где, в Южной Африке, в любом другом месте, с женщиной на руках всегда нелегко.Кэссиди ничего не ответил.— Если б вы ехали один, — продолжал капитан, — не пришлось бы беспокоиться насчет финансов.Кэссиди взглянул на капитана и решил молчать.— Она здоровая девушка? — спросил капитан. — Вы уверены, что она выдержит плавание?Кэссиди счел благоразумным не перебивать капитана. Адамс надолго затянулся трубкой.— Переход тяжелый. Это судно не для развлекательного круиза. Моя команда трудится. Знаете, как бывает. Им то и дело становится скучно. Они места себе не находят. Иногда замышляют недоброе. А когда на борту женщина...— Я об этом позабочусь.— Главным образом это моя забота, — возразил Адамс. — Я отвечаю за пассажиров.Кэссиди уставился в пол:— Просто ведите корабль, Адамс. Ведите через океан.— Да, — кивнул Адамс. — Это главное. Провести и прибыть в порт. Только есть и другие вещи. Такова уж судьба капитана на корабле. Капитан несет ответственность за команду, за пассажиров. Если что-нибудь произойдет...— Не произойдет.Адамс медленно пыхнул трубкой:— Хотел бы я иметь гарантию.— Гарантирую, — сказал Кэссиди и поднялся. Он начинал сердиться, тревожиться и расстраиваться. Сердиться можно, сказал он себе, но лучше не тревожиться и не расстраиваться. Так путешествие не начинают. Путешествие очень важное, очень значительное, и не следует думать о всяких случайностях.— В конце концов, — твердил капитан Адамс, — когда женщина на борту...— Хватит.— Я только говорю...— Слишком много говорите. — Он обжег капитана пылающим взглядом. — Мы ведь договорились, правда? Пытаетесь дать задний ход?Адамс уселся поудобнее, положил ногу на ногу, прислонился плечами к стене каюты:— Я заключил сделку, можете мне об этом напомнить. То есть, конечно, если не передумаете.Кэссиди тяжело задышал:— Хотите, чтоб я передумал? Почему вы этого хотите? — Он растерянно, несколько лихорадочно всплеснул руками. — Господи Иисусе, ведь вы меня даже не знаете. К чему эти братские разговоры?— Отцовские.— Бросьте!И Кэссиди отвернулся. Он очень тяжело дышал, множество мыслей кружилось у него в голове, он пытался их все ухватить, посмотреть, что они собой представляют. Но они неслись слишком быстро.— Я пытаюсь направить вас на путь истинный, — сказал Адамс.— Ничего не выйдет. Я даже не слушаю.— Вы слушаете и знаете, что я говорю разумно. Это действует вам на нервы, потому что ответить мне вы не можете. У вас нет аргументов. Шили сказал мне правду. Рассказал, что та девушка, Дорис, пьет, законченная алкоголичка, в очень плохой форме. Сказал...— К черту его рассказы.— Может, поговорим об этом?— Нет. — Кэссиди указал на дверь. — Это моя проблема.Адамс встал и пошел к двери.— Да, — признал он, взявшись за ручку. — Тут вы, по-моему, правы. — Капитан повернул ручку, открыл дверь. — Это ваша проблема. И скажу вам, чертовски постыдная, способная разбить сердце. Но если вам этого хочется, безусловно, имеете право.Кэссиди обернулся, хотел что-то сказать, но Адамс вышел, закрыв за собой дверь.Кэссиди так и остался стоять, глядя на дверь. Дверь была обыкновенная, деревянная, но он говорил себе, что это дверь каюты на корабле, плывущем в Южную Африку. Поэтому она становилась особенной дверью. Это была очень важная дверь, ибо скоро она опять откроется, и войдет Дорис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50