Дверь открылась не сразу.
Да, это был Матвей. Но он плохо выглядел. Был бледен и казался расстроенным. Мужчины в таком состоянии обычно не насилуют.
– Проходи… Чтото ты припозднилась. Самолетто когда приземлился?
Он был одет так же, как в прошлый раз. Черная одежда лишь подчеркивала его резко обозначившуюся худобу и нездоровую белизну лица, которое казалось напудренным.
– Я долго не могла найти такси, – тихо ответила она, из последних сил стараясь не расслабляться: она бы не смогла в тот момент объяснить, каким образом шпилька оказалась уже зажатой в ее правом кулачке.
– Понятно… А где же твой преданный пес, Фермин?
– Я пришла одна. Его ЗДЕСЬ нет.
– Ты уже не можешь без провожатых? – усмехнулся он. – Что ж, проходи… Деньги с тобой?
– Конечно…
– Да уж… Я представлял тебя не такой. Ты, похоже, превратилась в дохлую рыбу, Анна Рыженкова… А мне рассказывали про тебя такие вещи… Присаживайся, я сегодня не в форме, а потому не смогу доставить тебе ту бездну удовольствий, которые ты получила от меня несколько дней назад… Скажи, тебе ведь понравилось то, что я сделал с тобой? Вам, женщинам, это нравится… Где деньги?
– А где папка? – судорожно сглотнув, пробормотала она, чувствуя, что теряет самообладание. – Мне нехорошо, у меня грипп… Давайте сюда вашу папку и забирайте деньги…
– У нее грипп! Похоже, и у меня тоже грипп, но я же не хнычу… Я спрашиваю тебя, сука, где деньги? Вытряхивай их из своей сумки без разговоров!
Она сидела не шелохнувшись. Все ее естество противилось такому обращению. Она ненавидела этого бледного, омерзительного типа, от которого и сейчас пахло так же, как тогда… Табаком, легким перегаром и еще чемто мужским, тошнотворным… Она ненавидела сейчас мужчин ВООБЩЕ. Как биологический вид. Но и боялась страшно. Она и сама не могла понять, почему не отдает деньги, ведь ему достаточно одного удара, чтобы сбить ее со стула и повалить на пол, чтобы добить ногами… С него станется.
– Я начинаю подозревать, что ты не Анна Рыженкова. Та баба, о которой мне рассказывали, не могла бы так попасться, как ты… Привезла денежки, значит? И думаешь, что действительно существует папка, которую я собираюсь тебе отдать? Да кто ты такая, чтобы тебе вообще чтонибудь давать? Запомни – через неделю ты привезешь сюда еще столько же…
Сумка уже валялась на полу, а Матвей пересчитывал деньги. Все произошло в считанные мгновения. Одно движение – и деньги перекочевали в пластиковый пакет с изображением голой девицы.
Она не понимала, что с ней происходит. Неужели это конец?
Но теперь она ненавидела не только Матвея… Она испытывала ненависть еще к одному человеку. Именно сейчас, когда вдруг внезапно прозрела и поняла, как могло такое случиться, что она вообще оказалась в этой Богом забытой стране, куда возвращаться ей было столь же опасно, сколь счастливо и безмятежно она жила на ставшем ей родным острове Мэн.
Мила! Снова это ненавистное ей имя! Сестра, пусть даже и мертвая (хотя навряд ли такие, как она, умирают, они живут долго и переживают своих родных, высасывая из них кровь, как смертоносные клещи, питающиеся за чужой счет!), достала ее и отомстила за ту несчастную украденную тысячу долларов…
– Моя сестра действительно умерла? – спросила она шепотом, словно боясь нарушить тишину, воцарившуюся на какието несколько минут, пока Матвей прикуривал, прижимая к груди пакет с деньгами.
– А я почем знаю… Мы только выведали, что у тебя есть сестра, которая живет в С., как видишь, этого оказалось достаточным, чтобы выманить тебя… Видать, остатки русской крови еще бродят в тебе, раз ты могла купиться на такое…
И тут он застыл, с тревогой посмотрев на нее, как человек, который внезапно проговорился и теперь не знает, как понезаметней сделать вид, что ничего особенного не произошло и он не сболтнул ничего лишнего… Но Матвей явно проговорился: Анна поняла, что звонок из России, на который она попалась, был результатом усилий тех, кто стоит за Матвеем. И что история с похоронами сестры – плод ИХ профессиональной работы. Но десять тысяч фунтов, которые она привезла сюда, – разве это сумма? Разве это вообще деньги по сравнению с тем капиталом, которым она обладает и с помощью которого делает в год во много раз больше? И если люди, занимавшиеся ее поисками в течение трех лет, в курсе ее деятельности, то что мешало им запросить сто тысяч, а то и миллион?
Все это смахивало на какуюто игру, начало которой ей показали, а уж дальнейший ход событий, главной участницей которых ей еще предстояло стать, предугадать не смог бы и сам дьявол…
Чутье на этот раз подвело ее: она так и не смогла ухватить основную идею того, что произошло с ней в последнее время. С одной стороны, выходило, что шантажисты довольно неплохо осведомлены о ее прошлом и настоящем, но с другой – слишком уж ничтожной была запрашиваемая ими сумма, к тому же непонятны были причины ее предполагаемых частых вояжей в Москву. Кому понадобилось заставлять ее летать из Хитроу в Шереметьево и обратно, если принудить ее полностью откупиться и даже разорить ее было бы куда проще, находясь в Англии, где у нее под рукой вся необходимая для переводов на ИХ счета документация?.. Анна столько раз сама прибегала к шантажу и вообще занималась самыми непотребными в нравственном плане делами для вытряхивания денег из ослабевших компаний, буквально не сходя со своего кресла в офисе. Компьютер и телефон – вот средства, которыми она пользовалась для достижения желаемых результатов.
И она задала этот вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19