Она звонила на квартиру одного из друзей Вика в строго назначенное время – это была страховка на случай, если телефон Вика прослушивается ФСБ, – и каждый раз, когда она слышала голос своего бывшего мужа, сердце ее вздрагивало. Она так и не разобралась до конца, что же между ними произошло такого, что заставило их расстаться. Они словно пресытились друг другом и захотели свободы…

* * *

Анна смотрела на сидящего в кресле Матвея и, дрожа от пробиравшего ее холода и дискомфорта, связанного с тем, что на ней не было нижнего белья, напитывалась ненавистью по отношению к нему. Он не мог не прочесть это в ее взгляде и уже через пару минут после заданного вопроса, смысла которого она так и не уловила, поскольку просто задыхалась от злости, он снова ударил ее по лицу.
– Ты так и будешь молчать? Она расхохоталась ему в лицо:
– Вы несете какуюто ахинею и задаете мне идиотские вопросы, а я должна вам на них отвечать? Это вы мне ответьте, что вы от меня хотите? Ну да, положим, я живу за границей, так что с того? Да, я была управляющей банком “Норд”, дальшето что? Я уже три года назад уехала из страны и живу так, как мне заблагорассудится. Я купила маленький домик на острове Мэн и изучаю право. У меня своя жизнь, а у вас – своя. Я никому ничего не должна…
Она специально бросила в конце эту фразу, чтобы спровоцировать Матвея (“эту бестолочь”) на новые потоки объяснений, в которых он плавал, как плавает только что родившийся котенок, брошенный в сточную канаву. Экономические термины, видимо, были его слабым местом.
Она испугалась понастоящему только тогда, когда на столике, разделявшем их кресла, взорвался телефон, и человек, заговоривший через микрофон (который Матвей специально оставил включенным, так чтобы она смогла услышать каждое произнесенное звонившим слово), сказал, обращаясь к Матвею:
– Ты меня слышишь? Я сейчас выезжаю, у нас мало времени, нас ждут. Папку с документами мы предъявим ей уже на месте, смотри, не упусти ее… Говорят, она стерва еще та и может выкинуть чтонибудь этакое… А нам пора заканчивать с ее делом, и так провозились столько времени! Ты меня слышишь, Матвей? Не спускай с нее глаз, а мы уже выезжаем. Все, общий привет…
Когда раздались длинные гудки, Матвей, швырнув трубку, вдруг сильно схватил Анну за руку и, глядя ей прямо в глаза, неожиданно произнес изменившимся и какимто вкрадчивым голосом:
– А хочешь, я сейчас же ударю себя бутылкой по голове? Она смотрела на него, ничего еще не понимая, а когда до нее дошло, ноздри ее затрепетали, и она снова, как много лет тому назад, почувствовала ворвавшийся в комнату вместе с запахами дождя и ветра аромат свободы… Она поняла смысл только что сделанного им предложения.
– Ты хочешь, – теперь уже и она перешла на это сближающее незнакомых людей и даже врагов “ты”, – ты хочешь, чтобы я ударила тебя бутылкой по голове? Сколько же ты просишь за то, чтобы дать мне возможность вернуться обратно?
– Немного. Совсем немного. Всего десять тысяч фунтов, в валюте, разумеется… И не в долларах, а именно в фунтах. Ты поедешь к себе и привезешь мне их. А встретимся мы через неделю здесь же, в три часа…
– Одиннадцатого? Но я не успею собрать столько денег, к тому же откуда возьмутся гарантии, что мое дело не будет возобновлено?
– Я отдам тебе папку с собранными нами документами в обмен на деньги.
Она смотрела на него и пыталась найти в его глазах хотя бы какойнибудь проблеск интеллекта, но не находила. Она видела перед собой ИСПОЛНИТЕЛЯ. И как же она не поняла этого раньше? Ведь у него же лицо полного кретина!
Хотя нет, он даже красив, чрезмерно красив, но вот умом явно не отличается. Его ктото нанял. Нанял для того, чтобы он сделал ей это вполне конкретное предложение. Ведь все тут – живые люди, которым хочется подержать в руках настоящие английские фунты. Все просто как день.
– Мне не нравится, когда меня принимают за дуру, – как можно спокойнее ответила она, поднимаясь с кресла и направляясь к прихожей. – У тебя нет и никогда не будет папки с теми документами, которые меня интересуют. В лучшем случае ты сделаешь с них ксерокопию, но ведь и я могу с таким же успехом принести тебе в сумочке ксерокопии фунтов стерлингов, и даже цветные…
– Ты привезешь деньги, и настоящие, а я отдам тебе настоящие документы. Иначе тебя найдут в океане с пробитой башкой, вот и все… Есть еще важная, на мой взгляд, для тебя информация: по просьбе моего руководства твоей компанией занимается Интерпол. И ты сможешь в этом убедиться, стоит тебе только вернуться домой… За твоим домом следят, машина запущена… Это не блеф, увы… – он развел руками.
– Тогда тем более, зачем ты предлагаешь мне какието вонючие документы, когда, по твоим словам, дело мое – труба?!.
От ее напускного спокойствия не осталось и следа. Ее било и колотило, она едва разжимала зубы, чтобы произнести слово. Чтото в ней надломилось…
– Мы В СИЛАХ ВСЕ ОСТАНОВИТЬ. Неужели ты думаешь, что все десять тысяч я возьму себе? Мне достанется в лучшем случае пять процентов. Так что – решай. Одно дело, когда тебя повяжут и передадут то, что ты награбила, государству, а другое дело, когда лишь незначительная часть твоих денежек попадет в карманы конкретных и вполне серьезных людей, которые потратили ох как много времени, прежде чем поймать тебя на этот крючок… И ты останешься на свободе! Ты же не маленькая девочка и прекрасно понимаешь, что даже с оставшимися деньгами ты сможешь ПОТЕРЯТЬСЯ в пространстве… Сейчас приедет человек, который не любит попусту тратить время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19