Он бы не понял, кто мог так с ним поступить, поскольку и мысль о том, что это я, не могла бы у него возникнуть. Может, в квартиру ворвались посторонние, бандиты? Но, подняв голову, он увидел бы только меня. Интересно, что бы он сделал? Тоже макнул бы меня физиономией в суп? Или ударил бы наотмашь по лицу? На что он способен в такой момент? И способен ли он вообще на что-то решительное, отчаянное?
Интересно, у него есть любовница? И как он с ней обращается? Много ли дает ей денег? Извиняется ли перед ней, когда у него ничего, как у мужчины, не получается? Меняет ли он в ее присутствии носки? Целует ли ее в губы или ограничивается бледным поцелуем в щеку или лоб? Сколько ей лет? Хочет ли она, чтобы Гарашин развелся со мной и женился на ней? Хочет ли сам Гарашин что-либо изменить в своей жизни? Кажется, он хотел детей. Вернее, захотел, когда мы оба поняли, что у нас их не будет. Опомнился! Сколько книг я прочитала и фильмов просмотрела, где женщина мстит мужчине за аборт? Но нет, я благодарна Гарашину за то, что он настоял на моем первом (и, как выяснилось позже, последнем) аборте. Дети нужны лишь там, где есть любовь. Там же, где ее нет, детей быть не должно, это преступление, и я точно это знаю. Я сама из такой семьи, где не было любви. Мои родители не любили друг друга, моя мать тоже вышла замуж за моего отца по расчету. Я вся пошла в нее. У моей матери всегда были любовники. Думаю, они есть у нее и сейчас. Хотя у нее же молодой муж… А вот у меня есть любовник! Вернее, у Алекс. У красивой, роскошной и распущенной Алекс. Алекс не может без любовников. Она требует любви, поклонения, подарков, внимания. А еще она хочет, чтобы ее любовник, пылкий и восторженный Ванечка, пошел ради их любви на убийство.
Пылкий… Восторженный… Все бы так, если бы не одно обстоятельство. Он слишком слабый и бесхарактерный для такого. Он никогда не сможет никого убить. К тому же, что немаловажно, у него нет особой причины для этого. Он не так глуп и отлично понимает, что я и без того всегда буду с ним, что я появлюсь по первому зову, звонку, эсэмэске, что в его жизни после совершенного им убийства ничего-то не изменится, если не считать риска быть вычисленным, пойманным, арестованным, осужденным, заключенным.
Придется мне действовать самостоятельно. Добывать яд. Растворять его в чашке с чаем. И смотреть, как ненавистный Гарашин будет корчиться в предсмертных судорогах.
Хотя если разобраться хорошенько, то Гарашин не заслуживает смерти. В сущности, он неплохой человек, а потому следственным органам, которые займутся его убийством, будет непросто найти мотив и убийцу. Тем более что наша семья внешне выглядит вполне дружной, почти идеальной. Когда мы появляемся на людях, нас воспринимают как влюбленную пару. Это так. Поэтому причину его смерти, точнее убийства, станут, скорее всего, искать в его профессиональных занятиях. Начнут копаться в его отношениях с подчиненными. Но раз так, то мне следует в этом органам помочь; и убийство мужа совершить, уж конечно, не в нашей квартире, а где-нибудь в нейтральном месте. Да еще обставить все таким образом, чтобы направить следствие – сразу же! – по ложному пути. Вот, собственно, и все.
– Ты сегодня какая-то грустная, – говорит он, промокая губы салфеткой. – На тебе просто лица нет. Может, тебе нездоровится?
Его взгляд становится более теплым, человечным. Словно он на самом деле жалеет меня. Он же понятия не имеет о том, что я только что мысленно убила его. Отравила.
Вот, кстати, важная тема. Я возвращаюсь к ней снова и снова. Яд! Где бы раздобыть яду? Понятное дело, что не в аптеке. Но где же тогда? Или, быть может, все-таки нанять кого-нибудь, чтобы сделали за меня эту грязную и опасную работу? Но кого можно нанять? Все это слишком опасно. И я не знаю ни одного человека, которому я могла бы довериться. Разве что Алла…
Алла – это моя самая близкая подруга. Близкая, но не настолько, однако, чтобы она могла знать о моих планах относительно Гарашина. Она осведомлена о Ванечке, причем я рассказала ей о его появлении в моей жизни довольно-таки извращенным способом: как если бы рассказывала о некой другой моей подруге, посвящая Аллу в хронологию ее поступков, радостей и ошибок. Так мне было легче, чем рассказывать о самой себе. Но, думаю, Алла все поняла… и понимает.
Любовник – это святое. Подруги, как правило, знают о твоих любовниках. Подруга необходима, чтобы постоянно держать ее в курсе своих отношений с любовником, чтобы выслушивать ее советы, чтобы твоя новая, наполненная переживаниями жизнь не казалась тебе такой уж страшной. Слишком много всего нового, необъяснимого. Ты ищешь ответы на свои многочисленные вопросы у подруги, которая, как тебе хочется верить, уже прошла через все это, и она всегда подскажет тебе, как себя вести. И хотя ты в большинстве случаев все равно разбиваешь себе лоб о свой же опыт, подруга тебе бывает нужна уже хотя бы для того, чтобы позволить тебе поделиться с ней собственным опытом и помочь зализать твою рану.
Когда тебе плохо, когда твой любовник подолгу не звонит тебе, ты становишься страшной эгоисткой и начинаешь, сама того не замечая, заполнять время, да и жизнь своей подруги, собой – своими проблемами, слезами, соплями и истериками. Тебе кажется, что это единственно верный способ как-то облегчить собственные страдания. Тебе кажется, что у твоей-то подруги, в отличие от тебя, все в порядке, а потому ничего страшного не случится, если ты взвалишь на нее свои проблемы, если будешь звонить ей каждые четверть часа, оповещая ее о своих переживаниях, если и вовсе не поселишься у подруги – пережить это трудное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10