Более или менее ожесточенное сопротивление оказал лишь Тайсон. При внезапном появлении милиции он прикинулся бездыханным, а затем, улучив момент, соскочил с дивана, разбил ногой застекленную дверь и выпрыгнул на улицу, где и попал в объятия субботинских оперов. Те, особо не церемонясь, ткнули его мордой в снег, нацепили наручники и отволокли в машину, а вернувшийся на исходную позицию Филимонов извлек из-под дивана сброшенный контрразведчиком пистолет Макарова и бережно упаковал его в коробку из-под конфет.Пока ударная часть группы по-хозяйски разбиралась с бандитами, Субботин занялся поисками заложника и скоро обнаружил его в чулане под лестницей, ведущей на второй этаж.Едва майор, отодвинув засов, распахнул дверь и выхватил заложника из темноты лучом фонарика, как тот, прикрыв глаза от слепящего света, поднялся с раскладушки и застыл в волнительном ожидании.Пошарив рукой по стене коридора, Субботин нащупал выключатель и лишь при верхнем свете разглядел пленника.– Вы?! – воскликнул qh от неожиданности, узнав председателя избиркома Вострецова.Тот тоже признал освободителя и с облегчением выдохнул:– Я, товарищ майор.– Вас-то они за что?!– Все, как на духу, расскажу. Лучше отсижу, сколько положено, – затравленно заскулил Вострецов. – Они ведь меня, когда перепились, чуть не пристрелили. Главный их, тот, что с перебитым носом, за ограду вывел и давай из пистолета палить. Я думал – конец.Они пристроились на раскладушке, и, пока омоновцы «зачищали» помещения, Вострецов изложил историю своего грехопадения.– Значит, с вас все и началось, – выслушав его рассказ, с нескрываемым презрением подытожил Субботин.– Да. И с вашего подполковника тоже, – со слезой в голосе подтвердил председатель. – Я, видит Бог, вначале отказывался.– Хорошенькое дело. Так почему же вы здесь?– Разозлились, что «холуйских» без их ведома зарегистрировал, – пояснил Вострецов. – Я уж и деньги им все вернул, так нет – мало, «на счетчик поставили». Пришлось неделю назад «восьмерку» вместе с гаражом продать. А теперь требуют, чтобы доверенность на квартиру подписал. Спрашиваго этого главного: «А мне с семьей где жить?» – «Не волнует, – говорит, – не хер было нас кидать». Но тут я уже насмерть встал, вот сегодня утром меня возле парадной и подкараулили.Слезная исповедь этого зрелого, повидавшего жизнь мужчины не вызывала у Субботина ни грана сочувствия. Лишь брезгливость да еще удовлетворение, что его признание даст возможность загнать братву на нары.– Сейчас поедем в отдел, и там подробно все напишете. А уж дальше как Фемида распорядится, – безжалостно объявил Субботин, и Вострецов покорно согласился.– Напишу, куда ж деваться. Они ведь с меня все равно не слезут.Субботин вывел председателя избиркома на улицу, посадил в «Жигули» и стал дожидаться, пока омоновцы набьют транспорт телами задержанных, которых при окончательном подсчете оказалось аж восемьдесят два.Наконец груженные под завязку автомашины тронулись в обратный путь и около восьми утра достигли района, где большую часть братвы оставили в медвытрезвителе, а остальных раскидали по камерам территориальных отделов.Вернувшись к себе, Субботин заглянул в дежурку и поинтересовался городскими новостями.– В Горелове дачный дом взорвался, много жертв, – сообщил дежурный. – Там сейчас следственная группа работает.«Мэмэнто мори – помни о смерти», – промелькнуло в голове Субботина знакомое еще со школы латинское изречение, и он повел Вострецова в кабинет, где около полутора часов фиксировал на бумаге его покаяния.– Это нам, Игорь, случай помог, – сказал он заму, после того как Вострецова передали в руки вызванного следователя и они остались вдвоем.– Не скажи. Если бы ты Замполита не прихватил…– Да брось ты, – перебил его Субботин и устало махнул рукой. – Случай… и еще кровь, – добавил он, вспомнив свой последний разговор с Димой.– Это ты о чем?– Так, к слову пришлось.Разговор их нарушил влетевший в кабинет Филимонов.– Знаете, чей это ствол? – положив перед начальством найденный на веранде пистолет, с которого уже сняли отпечатки, загадочно спросил он. – Я его только что по базе данных пробил.– ???Для пущего эффекта Толик выдержал паузу.– Нашего зама по тылу райуправления, – наконец-то разродился он и замер в ожидании реакции, однако ее не последовало. Субботин и Ковалев, уже наслышанные от Вострецова о подполковнике, лишь многозначительно переглянулись.– Ему два года назад якобы по башке дали в парадной и оружие забрали, – продолжил Толик, так и не дождавшийся от руководства эмоционального всплеска. – В Красносельском районе «глухарь» по разбою висит.– Считай, ты его раскрыл, – подбодрил Ковалев оперативника. – Можешь их порадовать.Не успел Толик исчезнуть, как начались телефонные звонки, Дошедшая до главка информация о задержании вызвала интерес, и Субботину пришлось удовлетворять любопытство всех: начиная от начальника угрозыска города и заканчивая оперативниками РУБОПа. Последним вышел на связь Петр Христофорович Булкин.– Что ж вы меня в известность не поставили? – обиделся полковник после рассказа одуревшего от пустых разговоров Субботина. – Меня генерал и глава администрации напрягают, а я не в курсе.– Тревожить вас, Петр Христофорович, не решился, – соврал Субботин.– Напрасно. О взрыве в Горелове слышали? – спросил Булкин.– Знаю, но без подробностей.– Там, судя по всему, почти все «холуйские» погибли. Шестьдесят один труп. У некоторых кандидатские удостоверения нашли, – объяснил Булкин. – Теракт возбудили.– Ну и ну, – выдавил из себя Субботин.– Да, вот ведь как не повезло, – фальшиво вздохнул Булкин и поинтересовался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33