Что ж, тем лучше. Однако, я решил не спешить со своими разоблачениями.
— И не мучит вас совесть за бесцельно прожитые годы? Не жжет позор? Нет?
— Нет, не мучит, Павел Иванович, не жжет, — рассмеялся теперь уже по полной программе Бахметов.
— А я бы на вашем месте уже давно бы сгорел от стыда, как бикфордов шнур.
— Вот когда вы окажитесь на моем месте, тогда и поговорим.
Мне эта игра в кошки-мышки уже начинала порядком надоедать. Пора было переходить к конкретике.
— Нет уж, не уж. Тешу себя надеждой, что подобного со мной никогда не случится. Я никогда не сдаю своих друзей, а уж тем более...
— Я — тоже.
— Не понял?
— Я тоже не сдаю своих друзей, а уж тем более. Никогда. — Бахметов провел по лицу рукой, как бы стирая с него веселье и беспечность. Серьезно и строго глянул на меня. — Если вы имеете в виду Руслана Татиева, то он никогда не был моим другом.
— Вот даже как!
— Да именно так. Он выскочка и краснобай. А этих качеств я терпеть не могу.
— Отчего же тогда верой и правдой ему служили?
— У меня не было иного выбора.
— Не надо ля-ля, милейший. Выбор есть всегда.
— Возможно. Но, когда я его делал, рядом, к моему великому сожалению, не было вас, чтобы подсказать, — усмехнулся Бахметов.
Меня начинала беспокоить эта его уверенность и невозмутимость. Он явно что-то придумал. И это что-то не сулит мне ничего хорошего. Определенно. Надо постараться перехватить инициативу.
— Как вы догадались, что мне обо всем известно?
— Это было не так трудно. Мои парни не нашли Первенцева. Ваш визит ко мне свидетельствует, что вы нашли его раньше меня. Так?
— Допустим.
— Вы очень умный человек, Павел Иванович. Скажите, вы успели сообщить это Татитеву?
— Нет. Решил пока переговорить с вами. Все будет зависеть от результатов этих переговоров. Если мы с вами придем, как говаривал бывший президент бывшей империи, к консенсусу, то Татиев может ничего не узнать.
Бахметов закурил. Долго молчал, глядя в пространство, что-то обдумывая и решая для себя. Раздавил в пепельнице окурок, сказал с сожалением:
— Это было вашей ошибкой, Павел Иванович.
— Не понял?
В это время дверь открылась и в комнату стремительно вошел Салигеев. Он был чем-то очень взволнован и, по всему, очень доволен. Подойдя к своему шефу, наклонился и что-то прошептал на ухо.
— Очень хорошо, — кивнул тот. — Подожди за дверью.
Салигеев вышел.
— Вы кажется что-то хотели спросить, Павел Иванович? — обратился Бахметов ко мне.
— В чем, вы считаете, была моя ошибка?
— Ошибка? — переспросил Бахметов недоуменно, поглощенный своими мыслями. — Ах. ошибка... В том, что вы ничего не сказали Татиеву.
— Это могло что-то изменить?
— И очень существенно. А теперь вы лишились свидетеля, Павел Иванович. Очень сожалею.
— Вы убили Первенцева? — догадался я.
— Пришлось, — развел руками Бахметов. — Негодяй оказал при задержании «сопротивление». Мы были вынуждены применить оружие. Справедливое возмездие настигло убийцу. Ха-ха-ха!
— Это ничего не меняет. Его показания записаны на кассету.
— Вот как! — делано удивился Хозяин. — Хорошо работаете, Павел Иванович.
— Стараюсь.
— Нечто подобное я предвидел. Кассета с вами?
— Надо полагать, что вы пошутили, Тагир Казбекович. Только шутки у вас дурацкие, если не сказать больше.
— Ну-ну, — мрачно проговорил Бахметов. — Только вам, Павел Иванович, не придется воспользоваться вашей кассетой. Очень сожалею.
А я уже начал догадываться о его дальнейших планах. И мне стало совсем нехорошо. Идиот! Самоуверенный болван! Это называется — головокружение от успехов. Определеннно. Очень я себя не уважал сейчас. Очень. Костерил последними словами, но это мало помогало. Собрал в кулак остатки мужества, нарисовал на лице насмешливую улыбку.
— Вы в этом уверены?
— Больше чем, Павел Иванович. Больше чем, — вздохнул Бахметов. — Желаете знать, каким образом будут развиваться дальнешие события?
— Сгораю от нетерпения и любопытства.
— Что ж, извольте. Завтра труп Первенцева будет выставлен на площади для всеобщего обозрения. Будут предъявлены исчерпывающие доказательства его виновности в покушении на Татиева и в убийстве оружейника — в его комнате будет надена снайперская винтовка, похищенная им накануне из оружейки. Кроме того, он прямо «признался» в этом моим парням, пытавшемся его задержать. Вы внимательно следите за развитием сюжета?
— Больше чем, Тагир Казбекович. Больше чем, — ответил я словами этого сукиного сына и, чтобы сходство было совсем полным, глубоко вздохнул.
— А не знаете, о чем он ещё поведал моим парням?
Этот вопрос свидетельствовал, что интуиция не обманула меня и на этот раз. Бахметов пытается все перевернуть, поставить с ног на голову и подставить меня. И по всему, это ему удастся. Определенно.
— Теряюсь в догадках, милейший. Неужто он «признался», что действовал по моему заданию?
Глаза его выразили крайнюю степень удивления, но лицо продолжало оставаться насмешливо-снисходительным.
— Вот именно, Павел Иванович. Вот именно.
— Глупо, — пожал я плечами. — Архи глупо. Неужели вы рассчитываете, наивный вы наш, что в эту сказочку про белого бычка поверит здравомыслящий человек, каким является Руслан Татиев?
Бахметов встретил мой вопрос беспечной улыбкой. Встал, прошелся взад-вперед по комнате. Ответил:
— Определенно рассчитываю. Иначе бы не затевал все это.
— Но ведь это глупо и не выдерживает никакой критики. Зачем же в таком случае мне нужно было его спасать?
— Э-э, не скажите, Павел Иванович. Если над всем этим хорошенько подумать, то ваш поступок преследовал далеко идущие планы.
— Вот как!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107