Я разделся по пояс и принялся мыться. Затем достал из сумки полотенце, вытерся, причесался и вновь стал походить на человека. Долго не мог понять что же в моей внешности изменилось. Наконец обнаружил - я был совсем седой. Когда же это произошло? Скорее всего, после смерти Анатолия. Неужели же после этого я ни разу не смотрелся в зеркало? Может быть и смотрелся, но не обращал на это внимания.
Я оделся и направился к выходу. Дежурная теперь смотрела на меня насмешливо и доверительно. Протянула мне сдачу - шесть рублей, спросила:
- Где же вас так угораздило?
- А, не спрашивайте, - махнул я рукой.
Выйдя из туалета я едва нос к носу не столкнулся с дежурным милиционером. Хорошо, что он не смотрел в мою сторону. Я отвернулся и юркнул в первую попавшуюся дверь и оказался в длинном коридоре по обе стороны которого располагалось множество дверей, куда входили и откуда выходили какие-то люди. На большинстве была форма железнодорожников. Я остановился в углу, намереваясь переждать, чтобы избежать встречи с милиционером. Однако вскоре был обнаружен какой-то строгой и красивой дамой в форме. На погонах у неё было три лычки и две звезды. Несмотря на то, что я работал в транспортной прокуратуре, но в их должностях и званиях разбирался слабо. Ясно только, что дама относится к руководящему составу.
- Вам кого, гражданин? - спросила она, неприязненно меня рассматривая.
- Я жену жду, - соврал.
- Вообще-то это служебное помещение. Здесь не положено. Подождите её там, - она указала на дверь.
К счастью, милиционера в зале уже не было. Купив в буфете цыпленка, хот-дог и стакан кофе, я основательно подкрепился и отправился на поиски нового грузового состава, идущего на Запад. Вскоре мне удалось найти такой состав.
В Москву я попал лишь на пятые сутки вконец измочаленный дорогой, грязный обросший. Ни о какой гостинице не могло быть и речи. Снять квартиру не догадался. Помятуя, как в Челябинске меня приняли за бомжа, я решил на время раствориться в их среде. А там видно будет. Надо сдать сумку в камеру хранения. Иначе они меня сходу вычислят. Пистолет и запасные обоймы к нему я положил в сумку.
Глава четвертая: Говоров. "Москва! Как много в этом
звуке".
Аэропорт "Внуково" встретил нас замечательной погодой, но буднично как-то. Суровый и напряженный ритм столицы ощущался уже здесь. Единственное, что как-то осело в памяти, так это симпатичная дежурная с совершенно очаровательными ямочками на щеках, пожелавшая нам всего хорошего. Вот и весь праздник для "души немного очерствелой".
В огромном зале первого этажа я заметил трех телевизионщиков, облаченных в импортную джинсуху, со скучающим видом ожидавших прибытия очередной знаменитости. Возглавляла группу дама неопределенного возраста, сухая и тощая, как вяленая таранька. Ее премьерство угадывалось по более чем у других независимому виду и тому, как она постоянно поглядывала на наручные часы. Эмансипация вкупе с урбанизацией оставили на её лице неизгладимые следы в виде желтизны и сухости кожи от чрезмерного употребления никотина, да пресыщенного, нагловатого взгляда, взиравшего на окружающую действительность с высоты собственного интеллекта надменно и презрительно.
Есть такое крылатое выражение: "Не проходите мимо". Сейчас оно используется многими предприимчивыми владельцами магазинов, чтобы заманить покупателей. Вспомнив о нем, я решил немного размяться.
- Мисс, - обратился я к даме.
Подобное обращение ей очень понравилось. На её лице взошла улыбка, позволившая предположить, что когда-то давно дама была прихорошенькой.
- Мисс, - повторил я так понравившиеся даме слово, - я всегда поражаюсь прозорливости и осведомленности работников нашего славного телевидения. Как, каким образом вы узнали о нашем пребытии, когда мы не выдали в эфир ни одного радиосигнала?
Она окинула скептическим взглядом мою фигуру, затем фигуру Колесова, задержав его на Роме Шилове. Здесь её глаза выразили удивление, граничащее с восхищением. По всему, мой друг взволновал воображение даже этой видавшей виды, пресыщенной видеодивы. Но вот она перевела взгляд на меня и нехорошо усмехнулась, презрительно фыркнула:
- Гуляй, мальчик!
- Как надо понимать ваше восклицание, мадам? - сделал я на лице недоумение. - На жаргоне уличных проституток оно может означать, что вы мне отказываете в доверии? Это так?
Мои слова даме явно не понравились. Ее порочное, потрепанное жизненными коллизиями лицо потемнело от прилива крови.
- Вот именно. А то раскатал губу! Много вас тут халявщиков. - Она оглянулась за поддержкой на своих помощников. Те не заставили себя ждать, громко рассмеявшись.
Недоумение на моем лице сменилось явным беспокойством.
- Скажите Бога ради, мадам, - мы точно попали в Москву, один из центров мировой культуры?
Эти слова ей ещё больше не понравились. Дама оказалась сообразительной и сразу поняла, куда я гну. Раздражено проговорила:
- Слушай, шел бы ты отсюда! И вообще, кто ты такой?
Это я воспринял, как капитуляцию с её стороны и решил прервать воспитательный процесс.
- Разрешите представиться, мадам. Три менестреля из глубинки. Прибыли завоевывать столицу. Наши имена вам пока ничего не скажут. Потому я не буду их называть. Но это пока. Через год-два они будут на слуху не только в Москве, но и во всем мире. И вот тогда вы очень пожалеете, что упустили возможность взять у нас первое интервью. А ваше начальство, прослыв про это, разжалует вас до простых корреспондентов, лишит возможности встречаться с так любимыми вами знаменитостями и сошлет в какую-нибудь Криводановку, интервьюировать местных аборигенов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96