Но он не осмелился ни о чем спрашивать, так что обратный путь они проделали молча.
Старший сын заметил подъезжавшую машину из окна второго этажа. Он подождал, пока она остановилась у подъезда, увидел незнакомую женщину и поспешил на улицу.
Рико схватил Фрэнки за воротник и дал ему увесистую затрещину.
– Где ты оставил мою мать, кретин недоделанный? – закричал он. – У тебя еще хватило наглости притащить с собою в дом эту шлюху?
– Заткни свою пасть, Рико и отвяжись от него, – приказала Донна. – Твоя мать стоит прямо перед тобой.
У Рико отвалилась челюсть, а глаза выкатились из орбит. Чтобы продемонстрировать ему свое платье, Донна распахнула плащ и заметила, как у сына задрожали руки.
– О, нет! – прорыдал он. – Господи, только не это! – Рико закрыл ладонью глаза и как слепой стал наощупь подниматься по лестнице, цепляясь свободной рукой за перла.
Донна поднялась по лестнице в свою комнату, что из-за длинного облегающего платья оказалось довольно непростой задачей, распорядилась, где нужно сложить коробки со свертками и выставила всех за дверь. Потом она хлопнула по голове Иуды и положила в сейф деньги, которые не смогла в этот день истратить. Вслед за этим ей снова захотелось взглянуть на себя в зеркало. Просто великолепно, мысленно похвалила она себя. Теперь оставалось только очистить шкаф от старья, которое было тут же свалено в кучу на кровать, и позвать одного из солдат.
– Забери все это, – сказала ему Донна, – и отошли своей матери на родину. Теперь она целый год сможет надевать в церковь по воскресеньям новое платье.
Солдат был один из тех, кто только недавно приехал в Штаты. Он упал перед ней на колени и со слезами на глазах пытался поцеловать ей руки. Правда им обоим было прекрасно известно, что его мать в тот же день продаст эти вещи на улицах Палермо.
Наконец ворох одежды исчез вместе с охранником, и она смогла заняться своими новыми приобретениями. Теперь каждый день она сможет одевать новое платье и носить его с утра до ночи. Ночь! Она так ничего и не купила взамен ее старорежимных ночных рубашек! Что за Донна будет она в этих неуклюжих фланелевых сорочках! Какие у нее были планы, Фрэнки даже назвал ее куколкой, до того как узнал! Как она могла показаться ему в этих старушечьих лохмотьях... Вот так Донна впервые призналась себе в том, какие планы она строила относительно Фрэнки.
Донна еще раз придирчиво посмотрела в зеркало и напомнила себе, что он назвал ее куколкой. Заполучить его в спальню проблемы не представляет, надо просто послать за ним, вот и все. Проблемой была новая ночная рубашка. Очередной взгляд на зеркало, и облегающее платье напомнило ночную рубашку, но не могла же она лечь в постель с этими блестками!
Чувствуя кожей приятный холодок его шелковой подкладки, она расстегнула молнию на спине и тут у нее появилась новая идея. Вот что ей нужно! Донна вскочила и стала рыться в поисках черного платья. Его нужно только вывернуть наизнанку и оставить молнию расстегнутой. Будет темно, и этот увалень ничего не заметит...
Напевая мелодию из популярного мюзикла, она застегнула красное платье и отправилась на поиски передника, чтобы заняться приготовлением ужина.
Глава четвертая
Ужин проходил в молчании. Только Рико и Рокко спустились вниз, чтобы составить ей компанию. Правда для этого им пришлось привязать малыша Пако к стулу из опасения, что такой вид матери может пошатнуть его и без того неустойчивый разум. Солдаты и все прочие в этом доме столовались, разумеется, отдельно.
Тишину за столом нарушал только скрип вилок по тарелкам. Все это уже начинало действовать ей на нервы.
– А где же Пако? – спросила Донна, просто для того, чтобы нарушить тягостное молчание.
– Он ... он связан, – после некоторых раздумий выпалил Рико.
– В своей комнате, – уточнил Рокко, украдкой поглядывая на мать.
– Раз так, то я стряпней больше заниматься не буду, – нарушила она затянувшуюся паузу. – Я не собираюсь гробить свое здоровье у плиты на кухне. С этой минуты всю еду будет готовить прислуга.
Донна окинула взглядом сыновей, но никто из них даже не попытался возразить. Они молча продолжали изучать содержимое своих тарелок. Через несколько минут она отодвинула свою и откашлялась.
– Мальчики, мне не хотелось бы вам говорить об этом, но... – для усиления драматического эффекта Донна сделала паузу, – прошлой ночью мне приснился сон.
Рокко поперхнулся вином, и вся скатерть оказалась забрызгана красными пятнами.
– О, нет, только не это! – глухо простонал Рико. Донна Белла была польщена: наконец-то ей удалось привлечь их внимание.
– Он касается этой ужасной миссис Тетразини, – начала она свой рассказ.
– Кого? – голоса ее сыновей слились воедино.
– Миссис Тетразини, – терпеливо пояснила она, – жила на Минетта-стрит этажом ниже прямо под нами, вы должны ее помнить.
Сыновья терпеливо вздохнули. Им уже надоело напоминать ей, что в ту пору возраст самого старшего из них не превышал и трех лет, а малыш Пако еще вообще не родился, но их мать по-прежнему считала их обязанными помнить все с самого рождения.
– Она всегда очень ревниво относилась ко мне, неужели вы забыли? – продолжала Донна. – Так вот, этот ужасный сон. Эта дама входит в мой дом и ... – тут она закрыла лицо руками, – нет, не могу больше рассказывать, это слишком ужасная история, – она даже вздрогнула и перекрестилась, но затем с видимым усилием взяла себя в руки.
– Нет, вы уже взрослые ребята и должны знать все, к тому же кому как не моим сыновьям я могу рассказать об этом.
Это было стандартное предисловие для всех ее страшных снов, которыми она начала пугать их с тех пор, как Рико исполнилось восемь лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53