– Когда ты передаешь дело своему коллеге – это вовсе не означает, что тот сломя голову бросится раскрывать его. Если, конечно, переданное дело не требует раскрытия по горячим следам. Хотя, собственно, такие дела и не передаются… Обычно так называемое переданное дело лежит себе на полке и дожидается того, кто его начал.
– Но разве так можно? – наивно ответствовал Аркадий.
– Нельзя, конечно. Но в наше время по-другому невозможно. На следователях сразу висит столько дел, что без этой самой «передачи» нельзя было бы не то что в отпуск уйти, но даже взять отгул.
– А сколько обычно дел одновременно висит на следователе? – не преминул полюбопытствовать муж.
– Толя, сколько у тебя сейчас дел в производстве?
– Одиннадцать, – ответил Анатолий.
– Так много? – изумился Аркадий.
– Это разве много? – пренебрежительно усмехнулся Панфилов. – Зимой их у меня было действительно много, а сейчас – просто семечки. Тем более что, кроме последнего дела, все остальные не находятся в стадии «активного» расследования.
– То есть?
– То есть все они практически закончены: виновные задержаны, протоколы составлены, необходимые формуляры заполнены. Нужно только как следует посидеть и внимательно перечитать все показания и документацию.
– А это еще зачем?
– Адвокаты в последнее время стали слишком шустрые, – скорбным тоном заметил бывалый следователь. – Малейшая неточность в оформлении бумаг – и дело из суда возвращают на доследование. А это уже плюсик в пользу обвиняемого. Я стараюсь подобных плюсиков никому в его уголовную «зачетку» не ставить.
Машина притормозила рядом с покрытой белым кафелем лестницей, над которой горела красновато-неоновая надпись "Салон красоты «Фэнтази».
– Ну, я пошел, – вздохнул капитан Панфилов, открывая дверь автомобиля.
– Иди, иди, Толя, – подтолкнула его Валентина Андреевна. – Одна голова – хорошо, а две – лучше. Ты все-таки мужчина, причем симпатичный, а там, насколько я успела заметить, работает довольно много незамужних и привлекательных женщин. Чтобы расположить тебя к себе, они, возможно, скажут нечто такое…
– Не пугай меня. Я и без того напуган. Вдруг в обмен на информацию меня тоже заставят сделать себе маникюр.
– Насчет маникюра не знаю, но то, что ты у них, как минимум, пострижешься, – это я пообещала.
– Ах ты, коварная бестия! – воскликнул Анатолий, захлопывая дверцу машины. – Сколько стоит у них стрижка, ты узнала?..
– Сколько мы с тобой не виделись?
– Около четырех лет…
– Многовато!
– Но я же звонил…
– Звонить и видеться – не одно и то же. Я уже в том возрасте, когда каждый прожитый год идет за два, а то и за три. Хорошо еще, что узнаем друг друга при встрече!..
– Да вы не очень-то изменились.
– Не надо комплиментов, я не девушка. К тому же имею обыкновение каждое утро смотреться в зеркало, а зеркало, скажу тебе, это такая штука, обмануть которую очень сложно…
– С вашими-то возможностями?..
– Перестань смеяться. Лучше расскажи, как прошло то странное дело с подбрасыванием денежного контейнера… Тьфу, черт! Даже здесь от казенных штампов не могу отделаться… Ты не обиделся, что я тогда подсунул вместо себя своего помощника? Срочная командировка, сам понимаешь! Служба!..
– Да нет, – ответил Артем. – Даже и не думал обижаться. Ваш помощник организовал все просто замечательно… А обо всех подробностях и побудительных мотивах как-нибудь позже – сейчас есть дела поважнее…
– Ну, как хочешь…
Генерал Владимиров замолчал и сосредоточился на дороге. Моросящий дождь в союзе с надвигающимися сумерками настолько ухудшал видимость, что закованному в броню «Мерседесу» приходилось уворачиваться от назойливых «жигуленков» и «москвичей».
– Давненько за рулем не сидели? – поинтересовался Артем, видя, как напряжен и сосредоточен его спутник.
– С год, наверное, – ответил Иван Ильич. – А что, сильно заметно?
– Да!
– Я же говорил, что нужно взять водителя.
– Правильно сделали, что не взяли, – произнес Артем. – Не хочу, чтобы кто-то чужой был посвящен в мои сугубо личные проблемы. Вы как-никак родственник… Да я и сам, если что, могу за руль сесть…
– Какой тебе, к черту, руль! – возмутился родственник. – Ты полюбуйся на свою пьяную физиономию. Какой уже день не просыхаешь?
– Третий, кажется. Точно не помню…
– Раньше ты, помнится, не пил вообще!
– Раньше все было иначе.
– Да уж! – вздохнул пожилой генерал. – Зря ты все бросил тогда ради этой своей…
Артем усмехнулся:
– Вы, Иван Ильич, – редкий экземпляр. Я давно уже хотел сказать об этом, но все как-то случая подходящего не было. Почему – спросите вы? Ответ прост: я мало видел на свете людей, которые, работая в спецслужбах, желали бы своим детям или близким родственникам повторения собственной карьеры и судьбы… Или племянников нынче за ближайшую родню не считают?..
Генерал Владимиров ответил не сразу. Пару минут он молчал, делая вид, что внимательно следит за дорогой. Лишь когда машина преодолела очередной коварный поворот, Иван Ильич заговорил.
– Твой дурацкий юмор неуместен, – начал он. – Ты сам прекрасно знаешь, что я к тебе отношусь как к собственному сыну. После гибели твоих родителей особенно… Я вовсе не желал тебе повторения собственной судьбы. Думал, что так я смогу приглядывать за тобой. Это, однако, не помешало мне посчитаться с твоим мнением, когда ты захотел уйти из «конторы» и открыть свое дело. Ты прекрасно помнишь – я даже помог тебе тогда с начальным капиталом.
– Как не помнить! – угрюмо согласился Артем.
Минут пять они ехали молча, думая каждый о своем. Дождь все моросил, а сумерки почти полностью овладели городом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94