Считают, что разговаривать с детьми о подобных вещах неприлично. В общем, в тот вечер я понял, что сестра совсем еще девчонка. Вообще Вика была не из той породы девиц, что начинают рано половую жизнь.
– Это хорошо, – произнесла Валентина Андреевна. – Это значительно сужает круг поиска. Так как, ты говорил, зовут того мальчика?
– Какого мальчика?
– Того, который провожал Вику после музыкальной школы?
– А я и не говорил, как его зовут. Вика не называла его имени.
– Ну хоть что-то она о нем рассказывала, – с надеждой спросила инспектор. – Хоть что-нибудь!
– О внешности его, кажется, что-то говорила… Говорила, что ухажер ее немного полноват и что это не удивительно, ведь он постоянно носит в карманах пряники. Он их просто обожает.
Услышав о пряниках, Валентина Андреевна чуть было не подпрыгнула от радости. Чтобы убедиться в своей догадке, она спросила:
– Скажи, пожалуйста, в какую именно музыкальную школу ходила Вика?
– В одиннадцатую. Я уже говорил об этом вашему коллеге Анатолию Николаевичу. И даже схему рисовал с указанием маршрута, по которому Вика всегда возвращалась домой.
– Я видела эту схему, – кивнула Валентина Андреевна. – Хорошая схема, подробная. Только там не было… Припомни, поблизости от музыкальной школы есть автостоянка?
– Да. Это платная автостоянка, – уточнил Александр.
Валентина Андреевна задумалась. Скорее всего ухажером Вики был тринадцатилетний Петр по прозвищу Пряник, названный так за излишнюю склонность ко всякого рода мучным сладостям. В школу Пряник не ходил, занимался бизнесом, который состоял в том, чтобы открывать и закрывать ворота перед въезжающими и отъезжающими машинами на автостоянке, что располагалась как раз напротив одиннадцатой музыкальной школы. Помимо должности «открывающего», Петька Пряник был знаменит еще тем, что водил дружбу с дочерью капитана Панфилова тринадцатилетней Людмилой и с двумя не менее знаменитыми личностями того же возраста – Валентином Варнаковым по прозвищу Валек и Вовкой Лузгачевым по кличке Кощей. Все эти персонажи приблизительно с год назад были главными действующими лицами одного очень интересного дела, которое ей, инспектору по делам несовершеннолетних, довелось вести. Однако тогда все они, в том числе и Петька Пряник, выступили как положительные персонажи.
– А скажи мне, Саша, чем занимаешься ты? Работаешь? Учишься?
Задав этот простой вопрос скорее для продолжения беседы, нежели по существу дела, она вовсе не собиралась смутить собеседника, сбить его с толку. Валентине Андреевне показалось, что на лице недавно абсолютно спокойного Александра Добровольского промелькнул испуг. Впрочем, может, это только показалось…
Три недели назад. Сколько людей находилось сейчас в салоне новенького пятидверного джипа марки «Паджеро», Фил сосчитать не успел. Он любовался чудесным пейзажем, открывающимся перед ним с переднего правого сиденья. На коленях у него сидела легкая Кэт.
На заднем сиденье и в отделении для багажа народ лежал вповалку, особенно не смущаясь тесноты. Время от времени до Фила доносились визгливые возгласы, которые давали представление о скученности в салоне машины.
– Хватит меня лапать!
– Нужно больно! Мне просто руку некуда девать.
– А ты попробуй засунуть ее в свою ширинку, а не в мою!
– А чего я там забыл? В твоей намного интересней.
Салон наполнился смехом.
– Хватит ржать! – послышался голос из багажного отделения. – У меня уже печенка болит от смеха! Сколько можно! Давайте лучше еще один косячок запалим… Макс, – обратился Дормидонт к водителю. – Жми кнопку!
Фил уже знал, что значила знаменитая фраза из фильма «Большие гонки». «Жать кнопку» – это быстренько соорудить из папироски «ядреную палку», после которой чувствуется необычайная сухость во рту и возникает желание смеяться, только палец покажи. «Ядреных палочек» в коллективе за время поездки было «взорвано» уже пять или шесть.
– Что-то жрать охота! – произнес кто-то.
– И мне…
– И мне…
– И мне…
– А давайте прямо здесь остановимся! – предложила молчавшая до этого Кэт. – Смотрите, какое место классное.
– Точно классное! – подгоняемые аппетитом, поддержали остальные.
– А как же наше место? – попытался оказать сопротивление забивающий косяк Глюк.
– Так до него еще километров двадцать пыхтеть! – произнес Дормидонт. – Был бы у Макса мобиль повместительней – тогда еще потерпели бы, а так…
– Вместительней машин не бывает, – проговорил хранивший всю дорогу молчание Фил.
– Точно – не бывает! – обрадовался поддержке Макс. – Разве только автобус.
– Вы смотрите, как они спелись! – обратился к общественности Дормидонт. – Словно какая-то секта. Секта «сидящих на удобных передних сиденьях». А вы потусуйтесь немного с «народом», с выходцами из багажника. Тогда мы посмотрим!
– Ну-ка, ты, «представитель народа», отвали в сторону! – скомандовал Байт, вынося из багажника ведро с нарезанным мясом, шампуры и мангал.
Через полчаса компания с увлечением поглощала шашлыки. Фил, который в этот день сжевал отвратительные бутерброды с соевой пастой, видя, что все заняты едой, незаметно умял целых три шампура.
– Ой, братцы, – живу! – промурлыкала Кэт, потирая свой небольшой животик. – А где там у нас, кстати, косячок? Сдается мне, что кто-то его припрятал!
– Никто его не припрятал, – возразил хранитель «ядреной палки» Глюк. – Вот он, «взрывайте», если хотите. А у меня что-то нет настроения. Пойду-ка я лучше достану себе винца из багажника.
– И мне…
– И мне…
– И мне…
– Там, кстати, и фрукты должны быть, – добавил Глюк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94