На него были приглашены те самые свидетели, которые в один голос утверждали, что Елена Самохина сама упала на рельсы. Следователь Панфилов собирался поподробнее проследить, что называется, динамику падения. Вместе с ним надеялась докопаться до истины и Глушенкова.
Прибыв на платформу с небольшим опозданием, Валентина обнаружила там своего друга Анатолия в обществе пятерых свидетелей, которые, как она поняла, стояли на тех же местах, что и в момент трагедии. На месте Елены Самохиной топтался сам Анатолий. Увидев коллегу, следователь очень обрадовался.
– Наконец-то, – сказал он с облегчением. – Я думал, ты не придешь.
– Напрасно думал…
– Встань, пожалуйста, на мое место, – попросил он Валентину. – Будешь изображать Елену Самохину. А я похожу и осмотрюсь немного.
– Хорошую же роль ты мне придумал, – сказала Глушенкова. – Надеюсь, финальную сцену мне исполнять не придется?
– Упаси боже! – ответил Анатолий и принялся бродить вокруг шести неподвижных фигур.
Эксперимент привлек множество зевак, которые с любопытством наблюдали за бесплатным спектаклем. Некоторые перешептывались друг с другом, очевидно догадавшись, с чем это действо связано.
Валентина тем временем присмотрелась к свидетелям недавней трагедии. Ближайший к ней человек стоял слева, метрах в трех. Это был мужчина лет сорока. Из материалов дела она знала, что зовут его Роман Антонович Белиц. Он работал редактором в газете, офис которой находился неподалеку. В тот день Роман Антонович направлялся на деловую встречу, и она, как выяснило следствие, действительно имела место. Да и подозреваемый из него был никакой: подтолкнуть Елену Самохину так, чтобы этого не заметили остальные четверо, он не мог. Единственным человеком, который мог бы, изловчившись, столкнуть Самохину на рельсы, была вторая свидетельница, Капитолина Дмитриевна Звягинцева, ехавшая в тот день по своим пенсионным делам. Она стояла метрах в трех от Елены. Однако Глушенкова никак не могла представить эту интеллигентную шестидесятивосьмилетнюю пенсионерку в роли убийцы.
Свидетелем номер три была Оля Степанова, девчушка лет тринадцати, направлявшаяся в тот момент от подруги домой. Она находилась в четырех метрах слева, да и на роль злодейки в силу своего юного возраста никак не годилась. Четвертый и пятый свидетели – молодожены Лариса и Павел Стариковы – сидели на скамейке метрах в пяти от края платформы, где стояла Елена. В тот день они просто шатались по городу и наслаждались обществом друг друга, что вполне естественно в медовый месяц.
Как ни пыталась Валентина представить, что кто-то из этой пятерки мог незаметно для других помочь Елене Самохиной сделать последний в жизни шаг, ничего не выходило. Такие же тщетные мысленные усилия Глушенкова прочитала и на лице капитана Панфилова.
Тот даже присел на край платформы рядом с местом падения и заглянул вниз в надежде отыскать там углубление, в котором мог бы спрятаться убийца. Но кроме небольшого лоскута фиолетовой материи, валявшегося между шпалами, ничего подозрительного обнаружить не удалось.
Чтобы хоть немного увеличить к.п.д. явно неудавшегося следственного эксперимента, Глушенкова спросила у пенсионерки Капитолины Дмитриевны:
– Вы, случайно, не помните, стоял кто-нибудь еще поблизости?
– Точно не помню… Кажется, за моей спиной стоял какой-то мужчина. Но очень далеко, почти возле самой скамейки, а может, и дальше.
– Мы помним этого мужика, – поддержали ее молодожены Стариковы. – Он находился буквально в метре от нас.
– А что он делал? – ухватилась за соломинку Глушенкова.
– Ничего, – ответил Павел. – Просто стоял и читал книгу, детектив, кажется. Когда эта женщина прыгнула под поезд, он, по-моему, даже не шелохнулся.
– Он что, не собирался никуда ехать?
– Наверное, он ждал поезда в противоположную сторону, – предположил Павел. – Ведь он стоял ближе к тому краю платформы. Так обычно располагаются те, кому ехать в обратом направлении.
– А куда он девался после происшествия? – спросил капитан Панфилов.
– Уехал, наверное, – предположила Лариса. – Через несколько секунд после этого кошмара подъехал встречный поезд. Скорее всего, он на нем и уехал. Сами знаете, бывают такие люди, которых ничем не прошибешь, им на все и на всех наплевать.
– Да, бывают…
Панфилов выразительно посмотрел на Глушенкову. «Твой ход!» – говорил его взгляд.
Покинув место Елены Самохиной, Валентина подошла к молодоженам и спросила Павла:
– Вы сказали, что женщина прыгнула под поезд. Почему?
– А что же она сделала? – удивился Павел.
– Когда речь идет о несчастном случае, обычно говорят «упала под поезд», а вы сказали «прыгнула».
– Да, нам с Ларисой действительно показалось, что женщина нарочно прыгнула под поезд. Тогда, во время первой беседы со следователем, мы были в шоке от этой жуткой сцены и просто не могли толком назвать подробности. Придя домой, мы начали вспоминать все в деталях и поняли, что стали, скорее всего, свидетелями самоубийства.
– Расскажите об этих деталях, – попросила Глушенкова.
– Мы сразу обратили внимание на эту женщину, – продолжила Лариса. – У нее был такой потерянный вид. Она как-то странно ходила по платформе. Будто искала место поудобнее… чтобы умереть. Я понимаю, что это дико звучит, но именно такое у нас с мужем сложилось впечатление. Женщина сначала стояла почти в середине платформы, потом передвинулась поближе к нам, а когда показался поезд, быстро подошла к тому месту. – Девушка указала пальцем туда, где только что стояла Глушенкова. – Мы с Пашей сначала не понимали, зачем она бродила по перрону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93