- Ну и как она заподозрила?
- Я уже прошла квартала два... Вдруг догоняет, да еще с сигналом, как с сиреной. И понесла, и понесла...
- А милиция?
- Был какой-то паренек...
- Из милиции?
- Я не спросила.
- Что делал этот паренек?
- Записал ее глупости, потом мои слова... Попросил разрешения глянуть в мои карманы и в сумочку. Разумеется, ничего не нашел. Ну, и чао.
- Почему же вы переживаете?
- Эта дура звонит мне и требует вернуть бриллиант.
- Как она узнала телефон?
- Я же говорила молодому человеку свой адрес...
- Вас никуда не вызывали?
- Пока нет, - медленно проговорила она, словно сомневаясь в этом.
Рябинин неимоверно устал, как будто весь день шел по ровному болоту, и зыбкий дерн дрожал под ногами до самого горизонта; устал не оттого, что шел, а от нудной одинаковости и отсутствия хоть чего-то твердого, надежного камня, палки, земляного бугра... Он вздохнул и придвинул к себе телефон. И пока набирал номер, Жанна тревожно спрашивала глазами, губами, щеками - куда он звонит?
- Здравствуй, Вадим. Ты один?
- Привет, Сергей. Ну, не один, но говорить могу.
- Я скоренько... Не поступало ли каких заявлений о бриллиантах?
- У меня на столе лежит материал о краже бриллианта у гражданки Лалаян.
- Глухой?
- Нет, стянула одна модерновая инженерша-криогенщица.
Рябинин молчал, не спуская глаз с ее ушей, которые, как ему казалось, подрагивали от желания услышать инспектора с того конца провода; эти нежно дрожащие мочки с прилипшими к ним серьгами-жемчужинками загипнотизировали его, словно теперь все дело было в них.
- Где ты? - окликнул инспектор.
- Вадим, а доказательства есть?
- Инженерша кражу отрицает, бриллианта у нее не нашли. Но вот что говорит Лалаян... Села эта девица в машину и таким хищным оком глянула на палец потерпевшей, что та почему-то испугалась, сняла кольцо и спрятала в сумку. А когда попутчицу высадила и полезла в сумку, то кольца не было.
- Что будешь делать с материалом?
- Возбудим уголовное дело и передадим в следственный отдел. А что случилось?
- Потом расскажу. Спасибо.
Рябинин положил трубку.
- Теперь вы знаете все, - негромко сказала она.
- А все ли знаешь ты? Теперь ведь ты подследственная...
- Знаю, что я не воровка.
- Жанна, - просительно заговорил Рябинин, - чтобы моя совесть была спокойна... Чтобы я смог что-то сделать... Я должен быть уверен в одном...
- В чем?
Рябинин подался вперед, к ее лицу, чтобы не упустить на нем и тени; голос его перепал с просительного на требовательный и с тихого на громкий, став каким-то каленым до звонкости; взгляд въелся в ее зрачки, стараясь через них, через глаза влить свой вопрос в сознание ее, в подсознание, - от усилий и от странного страха по спине Рябинина побежали колкие и зябкие мурашки.
- Ты взяла бриллиант?
Она вскинула руку, положила ее на грудь и дико глянула на Рябинина:
- Нет!
Ей сделалось тяжело до влажной испарины на висках, но она держала рябининский взгляд, зная, что отводить его никак нельзя. И тогда Рябинин сочувственно усмехнулся. И тогда она отвела глаза, не выдержав вторую силу насмешку.
- Неправда! - отрубил Рябинин.
- Ну почему он мне не верит? - не очень убежденно пожаловалась она кому-то, богу.
Потому что Рябинин исподволь и давно размышлял над виновным поведением; потому что скопил сотню записей, конспектов и примеров из практики; потому что даже написал статью... Он нашел три признака виновного поведения. Первый: отсутствие у подозреваемого возмущенной реакции-вспышки. Второй: поиск подозреваемым компромиссного решения. Третий: стремление подозреваемого сохранить добрые отношения со следователем. Ибо невиновный возмущен напраслиной, он не согласен на полуправду и ему плевать на чувства следователя.
А Жанна и не выдержала его откровенного вопроса.
- Когда эта Лалаян тебя догнала, ты возмутилась?
- Я удивилась.
- Но она же прямо обвинила в воровстве.
- Ее можно понять, такая пропажа...
- И что ты ей ответила?
- Пусть поищет дома, в машине...
- Ну, а инспектор тебя возмутил?
- Рыженький, веселый парнишка?
Все признаки виновного поведения - Жанна опять говорила неправду. В этом был виноват и он, знавший, что нельзя допускать лжи; и не только потому, что ему нужна правда и ложь аморальна, а и потому, что эта ложь наслаивалась и каменела, как пласты стылого бетона, - потом ее никаким ломом не возьмешь. Трудно говорить правду после лжи - легче вовсе не говорить. И после лжи бывала уже другая правда, второго сорта, что ли...
- Ну почему вы теперь-то мне не верите? - повторила она, под "теперь-то" имея в виду его разговор с инспектором.
Рябинин тупо смотрел в ее выбеленное - лампой ли, разговором ли? ждущее лицо. Он не понимал, что происходит... Весь день между ними шла изнурительная борьба. Она боролась за себя. Но ведь он тоже боролся за нее. Тогда почему же борьба?.. А если борьба, то он опять будет следователем. Какая ей нравится маска-то?.. Своего парня.
- Хорошо, - обмяк у нее на глазах Рябинин, готовый поверить во что угодно. - А почему ты смотрела на кольцо с таким интересом?
- Бриллиантик красивой огранки, - подалась она к нему, готовому поверить во что угодно.
- Что за огранка?
- Называется "Роза д'Анвер".
- Ого, фик-фок на один бок.
- Как вы сказали?
- Говорю, небось самая дорогая огранка?
- Нет, самая дорогая так и будет - бриллиантовая.
- Значит, камешек, что называется, чистой воды?
- Да, без всякого нацвета.
- Бриллиантик высшей категории?
- На высшую, на шестую группу он не вытянет. В его основании есть сколик.
- Заметный? - деловито спросил Рябинин.
- Нет, конечно. Но в лупу вид...
Она не кончила начатого слова, отпрянув от стола, точно Рябинин на нее замахнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33