— Наверное, не зря, — глухо пробормотала я, вспоминая округлый гладкий тюбик под тумбой для обуви.В этот самый момент Костик Черепанов закончил читать монолог и с надеждой вопросил:— Ну как, Евгения Игоревна?Мне не оставалось ничего иного, как с чувством ответить:— Отлич-чно!..Вообще, слово «отлично» очень точно выражало мое нынешнее состояние.Мало того, что поиски Ольги грозили затянуться, так еще и Каюмова некстати решила заняться осенним посевом косметики. Раньше времени контактировать с правоохранительными органами мне решительно не хотелось. Вполне возможно, что я просто стала жертвой предрассудков, но народный тезис «Милиции какая разница — виноватый, не виноватый? Им лишь бы посадить кого-нибудь и дело закрыть» прочно сидел в моем подсознании.Сразу после репетиции мы с Натальей резвой рысью выскочили из театра и сели в ее красный «москвичонок». Окна задраили так, будто готовились пережить газовую атаку.— Ты мне объясни, какой дурак выцарапывает телефоны на футлярах от помады? — наконец задала я терзающий меня вопрос. — Что, в радиусе километра ни бумаги, ни ручки не нашлось?— Не нашлось, — огрызнулась Наталья, нервно покусывая нижнюю губу. — Да и поздно теперь разговоры разговаривать! Ехать туда надо и помаду искать.Мне все еще не хотелось верить в то, что придется опять подниматься по той страшной лестнице, по которой мы тащили тюк с трупом, заходить в квартиру, вздрагивать от каждого шороха и втягивать ноздрями сладковатый запах разлагающегося Вадима Петровича. Проводив взглядом выходящую из театра Аладенскую, я предприняла последнюю попытку:— А может, не стоит дергаться? На помаде ведь только телефон выцарапан, а не дата, когда ее потеряли? Ну, найдут твою косметику в доме у Бирюкова! Да хоть трусы с твоей личной монограммой! Что это доказывает? Только то, что ты когда-то была у него дома! Как, кстати, и многие другие женщины из вашей труппы. Можно предположить, что ты была его тайной любовницей, в конце концов…— Нельзя предположить! — яростно вскинулась Наталья, сверкнув серо-голубыми глазами. — В том-то и дело, что нельзя этого предположить! Все знали, какие у меня были отношения с Вадим Петровичем, я и в театре-то на честном слове держалась. Скорее бы на березах авокадо расти начали, чем я пошла в его поганую квартиру!Каюмова резко замолчала, достала из кармана куртки пачку сигарет, закурила. Дым сизым туманом заполнил салон. Противно защипало глаза, захотелось чихать.— Ладно, поехали, — проговорила я, щурясь и стараясь вдыхать не слишком глубоко. — Если ты решила меня отсюда выкурить, то не надейся: пешком я туда идти не собираюсь.Наталья как-то сразу поняла, что «туда» — это в дом Бирюкова, повеселела, радостно наморщила нос. Пришлось подпортить ей настроение, рассказав про Человека в сером и пропавшую Ольгу. К моему удивлению, Наталья совсем не устрашилась.— А-а! Специально он тебя пугает, — небрежно махнула она рукой. — Мальчик этот твой. Как его там? Леха?.. Глаз на тебя положил, вот и ждет, пока ты окончательно перетрусишь и с визгом на шею к нему кинешься… Ольга пропала — в это я, да, верю! И это — проблема. А дядя с замотанным лицом — так, страшилки для пионерок. Помнишь, как в пионерлагерях про Черного кенгуру и гроб на колесиках рассказывали? Вот и это из той же серии!.. Ты еще по улицам начни мужиков в сером выглядывать. Их, знаешь, через одного: кто не в черном, тот обязательно в сером! Сейчас, слава Богу, не август — в цветных шортиках щеголять.Так, поддерживая милую, а главное, оптимистичную беседу, мы и доехали до дома Вадима Петровича. Нельзя сказать, чтобы двор был до отказа заполнен людьми, но пять или шесть бабушек, повыползших, как ящерки, на последнее осеннее солнышко и теперь зорко несущих свою вахту у подъездов, изрядно портили настроение. Если не на допрос с пристрастием прямо сейчас, то на точный фоторобот для милиции потом можно было рассчитывать твердо.— Ты не знаешь, сериал никакой в ближайшие полчаса не начинается? — тоскливо поинтересовалась Каюмова, откидываясь на спинку сиденья.— Не смотрю я сериалы! Что я, с ума сошла, что ли?— А жаль. — Она вздохнула. — По крайней мере, мы бы точно знали, когда все эти барышни расползутся наконец по своим квартирам смотреть про страстную мексиканскую любовь.— Зря на бабушек злишься, — с укоризной заметила я. — Они, между прочим, тут абсолютно ни при чем. Не из-за них мы здесь сейчас торчим…Дальше должна была следовать серия легких словесных уколов в адрес растеряхи Натальи, но она неожиданно охотно согласилась:— Точно! Не из-за них!Потом, демонстрируя полное отсутствие благородства и великодушия, уже в сотый раз напомнила мне о том, что из-за меня вся каша заварилась, и, если бы не мой дурацкий бизнес, она, Каюмова, сейчас спокойно репетировала бы «голубого» мальчика под чутким руководством Вадима Петровича. Дальше — хуже!Наталья от сознания своей правоты обнаглела настолько, что предложила мне одной подняться в квартиру, мотивируя это тем, что, во-первых, мне хорошо известно, где помада лежит, а во-вторых, я, мол, такая серая и незаметная, что меня ни одна бабулька не запомнит, будь она даже суперагентом ЦРУ. Я обиделась и ответила в духе «сама дура». Так мы препирались минут десять, до тех пор, пока старушки действительно не зашевелились и одна за другой не принялись скрываться в своих подъездах. Правда, и погода подпортилась: небо затянуло серыми, рваными тучами, деревья тревожно зашелестели остатками листвы, лужи подернулись рябью.В небесной канцелярии явно были за нас. Однако Каюмова решила вознести хвалу еще и телевидению, авторитетно и твердо заявив:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115