Хлопнула дверца, заработал двигатель. Андрей подошел к окну, прикрыл форточку. Катя по-прежнему смотрела прямо перед собой. Он вдруг подумал, что уже девятый час и может быть... Эммануил? А что Эммануил? Эммануил посидит в ванной: не облезет... Катя - это не Таня, и не шатенка Юлечка... Катя, Катька...
Телефон, как всегда, сначала чихнул, а потом уже задребезжал, едва не подпрыгивая на стареньком "Зиловском" холодильнике. Щурок снял трубку.
- Здра-авствуй! - нараспев протянул девичий голос. - Зооуголок у тебя ещё не расформировали?
Он с какой-то досадой подумал, что в первую очередь все его женщины спрашивают о ненавистном пингвине. "Жив ли Эммануил?" "Расформирован ли зооуголок?" "А он сегодня опять полезет к нам в постель?"..
- Не расформировали, - ответил он не особенно любезно. Повисла пауза. Стало ясно, что нужно спросить о чем-то в ответ. По идее, конечно, пригласить в гости на бутылочку вина. - Как у тебя дела? - спросил очевидно глупо и от этого тоскливо.
- Хорошо, - удивленно отозвалась на том конце провода Таня. Тоже подумала. Решилась: - А ты чем сегодня занимаешься?
Конца разговора Катя дожидаться не стала. Спокойно поднялась, задвинула табуретку под стол. Заглянула на всякий случай в свой пакет вдруг что забыла? Сполоснула банку из-под мойвы, стряхнула капли в раковину.
- Уходишь? - спросил Андрей, закрыв микрофон треснувшей трубки ладонью.
- Разговаривай-разговаривай, - быстро и успокаивающе закивала она. - Я дверь захлопну.
Он убил на голом плече комара, досадливо вытер ладонь об угол холодильника. Быстро проговорил в телефон:
- Извини, Танюш, занят сегодня. Дел по горло... Все. Пока.
Катя уже обувалась в прихожей. Птичка шумно возился где-то в темном углу. Андрей метнулся в комнату:
- Подожди. Сейчас оденусь, тебя провожу.
- Не надо, - обернулась она. И он понял, что, действительно, не надо. Просто не надо - и все...
Когда дверь за Катей закрылась, и лифт, ухнув, поехал вниз, он швырнул ненужную рубаху прямо на пол. Вернулся в комнату, лег на нерасстеленный диван, провел пальцем по гобеленовой обивке. Жасмином в квартире уже не пахло. Стеклянные дверцы книжного шкафа слабо бликовали в темноте. Мимо прошлепал пингвин и ничком рухнул на матрасик. Наступала ночь, Птичке пора было спать...
* * *
Она пришла на следующий день. В одиннадцать двадцать утра. Снизу позвонил дежурный и сообщил:
- Андрей Михайлович, к вам просится женщина. Некая Киселева Тамара Антоновна. Пришла со своими документами, говорит, что хочет сообщить вам что-то очень важное.
- Пропусти, - сказал он, двигая по подоконнику герань и открывая окно в кабинете на всю ширь. С утра опять прошел дождь, и с улицы приятно тянуло прохладой.
Минуты через три в дверь постучали. Это была она, но уже совсем непохожая на ту, вчерашнюю. Темные волосы были аккуратно подвиты на концах, светлый, в темный цветочек комбинезон делал плотную фигуру словно бы стройнее. На запястье поблескивал браслет из черненного серебра.
На секунду замялась посреди кабинета. Андрей указал рукой на кресло у стены. Тамара коротко и нервно хохотнула:
- Так все странно, непривычно. Никогда не была в прокуратуре. Да и в милиции тоже. Всю жизнь считала себя образцом законопослушной гражданки, а вот ведь пришлось...
Замолчала так же резко, как и рассмеялась. Пожевала губами, словно растушевывала помаду. Села в угол, поставила черную сумочку-сундучок к себе на колени.
- Вы вспомнили что-то важное? - Андрей тоже сел за стол, положил перед собой чистый лист, зачем-то отчертил на нем ровную горизонтальную линию.
- Да... То есть, нет... Я хотела сказать вам об этом ещё вчера, но как-то растерялась. И потом, я все ждала, что Валера - мой муж, скажет, а он промолчал...
Прелюдия грозила затянуться. Он отчего-то уже во второй раз подумал, что Тамара Киселева выглядит не на двадцать восемь, а, пожалуй, на все тридцать три. Несчастливое для женщины свойство казаться старше.
- Не надо волноваться. Давайте все по порядку. И с самого начала, рядом с первой линией на листке пролегла вторая - чуть кривоватая. - О чем должен был сказать ваш муж, и о чем он, в итоге, умолчал?
- Ой! - она быстро дотронулась кончиками пальцев до подбородка. - А ему за это ничего не будет? Ведь, может быть, он просто позабыл? Или разволновался?.. Знаете, так бывает, когда самое важное в состоянии аффекта вылетает из головы!
- Говорите, Тамара Антоновна. Сейчас, в любом случае, отступать уже поздно. Кроме того, ваш муж, действительно, мог что-то забыть, что-то посчитать недостойным внимания... В состоянии аффекта.
Тамара быстро взглянула в окно. По непросохшему ещё асфальту, ехала поливальная машина. На жестяном оконном карнизе изредка шевелила темными крыльями нарядная коричневая бабочка.
- Ну, хорошо... Я скажу. Только вы не подумайте, пожалуйста, что все это - выдумки несчастной женщины. Дослушайте до конца, а потом уже делайте вывод. И еще... Если бы можно было сделать так, чтобы Валера об этом не узнал? О том, что я к вам приходила.
Он промолчал и прочертил на листке уже третью линию. На этот раз, извилистую, как побег плюща.
- ... В общем, мой муж... Нет, я не с того начала. Помните, вы вчера говорили о женщине с длинными черными волосами? Спрашивали, нет ли такой среди наших знакомых?
Андрей, конечно, об этом помнил. А так же о сегодняшнем телефонном разговоре с Груздевым, во время которого тот авторитетно и слегка снисходительно подтвердил: волос женский, кто-то ещё изволил сомневаться?
- Да, я помню об этом, Тамара Антоновна.
- Да... А Валера ещё начал говорить про всяких там Зоек, Лялек и так далее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111