Я знала, что мучает его. Он дал слово не сопротивляться и не сопротивлялся. Он не мог наброситься на Рэндалла и задушить его одной рукой, перегрызть ему горло. И теперь это бессилие съедает его изнутри. Если бы он боролся до последнего, ему было бы куда легче. Перестать бороться – значит отказаться от жизни. Он не привык быть бессловесной жертвой. Во всем этом была виновата я. Ради моего спасения он решился на это, зная, что завтра все равно умирать. Но он остался жить – и не мог жить с таким грузом на душе.
Психоаналитики в таких случаях возвращают пациента в прошлое, иногда под гипнозом, и заставляют его снова пережить травмирующую ситуацию. Так! Именно это я и должна сделать. Вернуть его в прошлое! Он должен победить Рэндалла хотя бы в своем воображении. Мне придется, как бы это ни было тяжело и больно, снова оставить его наедине с Рэндаллом. Снова предать – для того, чтобы спасти. Вот оно – вот о чем был сон. Теперь я все поняла; осталось только провести сеанс гипноза. Это рискованно, может отнять у него последние силы, но попытаться стоит.
Я решила не откладывать и провести сеанс гипноза сегодня же ночью. Главное – выставить вон монаха, который будет дежурить у постели Джейми. Мне никогда не приходилось гипнотизировать, и я имела лишь самые общие представления о технике гипноза. Все же это лучше, чем ничего. Перед тем как отправиться в комнату Джейми, я села и постаралась вспомнить все то, что он мне рассказывал о Рэндалле, и все то, что я видела сама. Я вспомнила, что от Рэндалла пахло лавандовой водой, видимо, он любил этот запах. Я вспомнила, какой скандал устроил Джейми в первый же день, когда в его комнату поставили курительницу, источавшую успокаивающий аромат лаванды. Вместо того чтобы успокоиться, он потребовал, чтобы его избавили от омерзительной вони, выкинули к черту эту курительницу и проветрили комнату. Иначе он отказывался в ней оставаться. Аромат лаванды поможет мне перенести его в ту страшную ночь. Еше у меня было немного опиума. Я не слишком надеялась на свою гипнотизерскую квалификацию. С опиумом надежнее.
Поздно вечером я с милой улыбкой заглянула в комнату Джейми. У его постели сидел пожилой монах, брат Жильбер. Он заметно клевал носом.
– Вы не устали? – приветливо спросила я.
Он помотал головой, чтобы проснуться, и неискренне ответил:
– Нет-нет, нисколько. Ваш муж недавно заснул, лихорадка почти прошла. Ваше лечение помогает.
– Слава Богу! Знаете, – защебетала я, – мне что-то не спится. Я пробовала почитать – ничего не помогает. Пожалуй, я лучше посижу здесь, присмотрю за мужем. А вы идите отдохните.
Он немного поотказывался для приличия, но я видела, что он очень рад моему появлению. Наконец он ушел, сказав на прощание, что, как только мне понадобится помощь, он к моим услугам.
– Ну конечно, я сразу же позову вас, брат Жильбер, – сказала я, облегченно вздыхая. – Помяните моего мужа в своих молитвах.
Я начала приготовления. Зажгла курительницу, и опиумный дымок начал заполнять помещение, сама я на это время вышла, чтобы не опьянеть. Немного погодя я вернулась, заменила опиум на лаванду и осторожно подошла к Джейми. Его дыхание стало неровным. Видимо, он проснулся.
– Эй! – тихонько сказала я.
Он повернулся на голос, открыв глаза, но не узнавая меня. Я вытащила крохотную серебряную рюмку, привязанную на веревочку за ножку, и стала мерно раскачивать ее перед глазами у Джейми. Неясный свет из окна проникал в комнату, и в полной темноте рюмка заметно поблескивала.
– Смотри на это блестящее пятно не отрываясь, – размеренно произнесла я нарочито не своим голосом. – Ни о чем не думай, только смотри на пятно. Сейчас я медленно сосчитаю до десяти, и ты заснешь. Один… Два… Ты будешь слышать меня и сможешь отвечать на мои вопросы. Три…
И вот он снова остался один в камере пыток капитана Рэндалла. Он снова ждал возвращения своего мучителя, снова страдал от боли и отчаяния. Он снова приносил себя в жертву.
– Ты сильнее, – сказала я. – Ты справишься с ним.
– Я дал слово, – возразил он.
– Это была военная хитрость. Он подлец и негодяй. Сам он не стал бы держать слово, данное тебе.
– Я должен сдержать слово, – упрямо возразил он.
– Шотландский упрямец! – прошептала я в сторону. Придется обострить ситуацию.
– А сейчас поцелуй меня. Поцелуй меня так, как ты целуешь свою жену.
Это была подлинная фраза Рэндалла. Я произнесла ее, наклонившись к самому уху Джейми. И едва успела отскочить. Еще немного, и его кулак ударил бы меня в лицо. Он осторожно встал и начал охотиться на меня в темноте. Я не ожидала такого поворота. Я думала, что будет происходить только духовная борьба. Чем, интересно, все это кончится?
Он всерьез собирался меня убить. Я пряталась от него за стулом, за портьерой, осторожно отскакивала в сторону, когда он бросался на меня, следя при этом, чтобы он не врезался в стену и не повредил себя. Мы безмолвно перемещались по комнате, сметая все на своем пути. Я двигалась быстрее, смутно различая в темноте его движения. Он перемещался на ощупь, руководимый слухом и каким-то шестым чувством. Все же ему удалось схватить меня за горло. Он был все еще достаточно силен, чтобы прикончить меня, но я этого не планировала. У нас сеанс лечебного гипноза, а не какого-нибудь другого!
– Он мертв, парень! – сказала я, имитируя голос и произношение сэра Бартоломью Фэрбенкса, насколько мне позволяло сдавленное горло. Хватка на моей шее ослабла.
– Точно? – переспросил он.
– Мертвее некуда, – ответила я, высвобождаясь и отходя на безопасное расстояние. – Ты победил.
Наступило молчание. Я не знала, какой эффект возымеют мои слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87