Хотелось бы верить, что не в последний. Сэмюэль, – лорд Артур по-прежнему обращается к одному только Морису, – на тебя ложится серьезная ответственность за судьбу двух смертных. Уверен, ты пришел к такому решению продуманно, основываясь на логике и здравом смысле. Не мне судить, сколь верный ты выбрал путь. Убежден, ты знаешь, что делаешь. И никто не даст тебе более мудрого совета, чем тот, который ты можешь дать себе сам. Но ты еще слишком молод, и в этом единственный твой недостаток. Во всем остальном ты, Мастер Балантен, безупречен. У тебя доброе сердце – великий дар для бессмертного, но в этом же и твоя уязвимость. Со временем это пройдет, а пока ты обязан обуздать юношеский порыв, он может привести к необратимым последствиям. Получая заряд чувственных эмоций, с которыми тебе еще не приходилось сталкиваться, ты можешь не успеть усмирить свою Эготию Индивидуальность (не путать с личностью!), неуничтожимое Эго ( лат. )

. С тысяча девятьсот двадцатого года ты не совершил ни одного необдуманного поступка и до сих пор чист. Ты можешь гордиться собой, мальчик. Больше мне нечего сказать. Да прибудет с тобой Суфи. Мудрость

С последними словами Магистр поднялся. Одновременно с ним встали все, низко склонив головы. Интересно, как мне, посвященной, проститься, если я встать-то со всеми встала, но остальных священнодействий не совершила, слушала Магистра, глядя на него, а не сидела, потупив взор, и склониться не склонилась? Тем не менее сэр Соммерсби подошел ко мне с теплой улыбкой и взял за руки.– Спасибо, что пригласили меня в свой дом. Вы удивительное создание. Нашему другу Балантену чрезвычайно повезло встретить такую женщину, как вы. Большая редкость в нашем суетном мире. Будьте счастливы!И исчез, будто его и не было. Мастера оживились немного и тоже начали расходиться. Я не удержалась, подошла наконец к Марике и крепко обняла ее. История этой двухсотвосьмидесятиоднолетней девушки тронула меня до глубины души. Весь вечер я порывалась подойти к ней, но подходящего случая до сих пор не представилось. Разумеется, она прочитала мои мысли и с ядовитой усмешечкой взглянула на Мориса, но мой муж остался невозмутим.– Буду рада видеть тебя в своем доме с ответным визитом, Гленда. Спасибо за все.Ее спутник поцеловал мне руку, и они удалились с медлительным спокойствием. Я проводила их взглядом и тут где-то за спиной услышала: «Магистр готовит Балантена себе в преемники». – «Кто бы в этом сомневался». Оглянулась, но никого уже не увидела. Вампиры расходились, растворялись, исчезали, и вот мы остались вдвоем. Я и мой Мастер. Он поцеловал меня в висок и мягко погладил пальцами по щеке.– Морис, а что такое Суфи?– Мудрость.– А ты знаешь, что сэр Соммерсби готовит тебя в преемники?– Догадываюсь, но я не прошел еще третью степень посвящения.– Скажи, почему Магистр назвал тебя Сэмюэль?– До посвящения меня звали Сэмюэль Мак-Каниган. Я родился с этим именем.– Так значит, на самом деле я теперь называюсь миссис Мак-Каниган?– Нет, дорогая, забудь. Ты – миссис Морис Балантен. Отныне, и присно, и во веки веков, – он засмеялся и, подойдя к окну, распахнул его настежь.Зал наполнился звуками ночного сада. Шелестели листья на легком ветру, стрекотали цикады, вдалеке шумело море, чуть слышным эхом доносился крик чаек. Наверное, мой муж своим совершенным слухом улавливал миллионы других звуков, недоступных мне, а потом стоял и, вглядываясь в ночь, видел то, что мне было не дано.Я подошла к нему и, обняв за талию, прильнула к его спине.– Скоро наступит тяжелое для тебя время – рассвет. Поспи, я пока соберу чемоданы. Разбужу, когда придет такси. Я люблю тебя и буду самой хорошей женой на свете. 10 Мы отлично выспались в самолете. Я устроила мужа у иллюминатора, подложив подушку под голову и укрыв пледом до самого подбородка. А сама села рядом, вытянув ноги, чтобы до Мориса невозможно было добраться, не потревожив меня. И стюардесса, тронув меня за плечо, спросила, не нужна ли моему спутнику помощь. На ее взгляд он выглядел неважно. Пришлось сказать, что он всего-навсего боится летать самолетом, и поймала себя на мысли, что если бы лайнер рухнул, единственный, кто уж наверняка бы выжил, – это Морис.Наконец я ступила на землю Европы, как когда-то Колумб – на новый материк. Нас ждал респектабельный курорт на берегу Женевского озера, но по моей просьбе мы остановились на пару дней в столице, в самом центре, в фешенебельном отеле, и из окна номера открывался вид на старый город и вершины гор вдалеке, покрытые снегом. Мой великолепный муж – в длинном белом пальто, с черным шарфом и перчатками. На мне короткое светло-серое с широкими рукавами и капюшоном, отделанное рыжим мехом. Нас приняли за американских миллионеров, но, когда Морис заговорил по-французски, подумали, что он парижанин. Уверена, что в Риме он итальянец, в Мадриде – испанец… Интересно, а в Японии? Он все время будет надо мной смеяться?Наши чемоданы внесли в свадебный люкс. Быстро разобрать вещи. Они пробили изрядную брешь в моем банковском счете. Тебе хорошо, дорогой, ты можешь сэкономить на еде, а я не хочу рядом смотреться как простая девочка с фермы. В конце концов я известная писательница! Ну перестань же веселиться и пойдем скорее гулять!– Что? Ты сам был здесь лет сорок назад?Стюарт в коридоре внимательно посмотрел нам вслед.Я с восторженным удивлением рассматриваю новый мир. Как здесь все не похоже на Америку! Забрели в старые кварталы. Да, по этим улочкам моя машина точно не пройдет. Морис шепчет мне на ухо:– Погуляй, я скоро, – и пропал, я не успела даже кивнуть.Дома вплотную друг к другу, маленькие окошки с неизменными цветочными горшками, старая черепица, мощеные камнями тротуары, где и два человека не разойдутся, крохотные магазинчики, кафе на три-четыре столика… Как будто декорация!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69