Абу Амид уселся напротив своих гостей:
– Позвольте мне предложить вам прохладное питье и сладости, пока мы будем вести беседу.
В кувшинах благоухали фруктовые соки, печенья истекали медом и были щедро посыпаны хрустящим миндалем, а вяленые фрукты, финики и абрикосы оказались настолько сладкими, что у Элана заныли зубы. Однако соки были замечательно вкусны. Он осушил один кубок и принял второй от слуги, бесшумно скользившего по комнате, стараясь ублажить гостей. Когда каждому было предложено угощенье, Абу Амид заговорил, и его гладкие фразы, тщательно выговариваемые на нормандском французском, создали у Элана впечатление, что их повторяли уже много раз.
– Наш великий и славный король Рожер Второй проявляет интерес ко всем видам знаний. Он дал поручение собирать у всех гостей нашей земли географические сведения о тех местах, откуда они прибыли. Из какой страны приехали вы, добрые господа, и как прошло ваше путешествие? Протекало ли оно только на корабле или часть пути вы проделали по суше? Не опишете ли вы мне реки, горы и города, которые проезжали, а также погоду, ветры и ночное небо? – Он продолжал задавать вопрос за вопросом, пока Элан не почувствовал себя опустошенным, словно все их путешествия вытянули у него из памяти, чтобы навсегда запечатлеть на бумаге. Сидевший неподалеку за отдельным столиком секретарь записывал каждое слово красивой арабской вязью.
Они откровенно отвечали на все вопросы Абу Амида, так как скрывать им было нечего. По крайней мере, у Элана создалось впечатление, что королевский поверенный заметил бы, если б они сфальшивили хоть в одном слове. Никогда не бывал допрос таким учтивым и в то же время настойчивым. Через несколько часов они были вознаграждены за свои честные ответы, так что это изменило все их будущее.
– Поскольку вы обладаете знаниями о стране для нас неизвестной, – сказал Абу Амид, – вам следовало бы рассказать о ней королю Рожеру. Однако пока он никого не принимает. Всего месяц назад скончалась наша возлюбленная королева Эльвира, и король уединился, чтобы оплакать свою потерю, потому что королева была светом его очей. Тем не менее есть другой человек, которому будет интересно услышать то, о чем вы можете поведать – о дальних землях и морях. Да-да, вам следует встретиться с эмиром эмиров, Эмиром аль-Бахром, Георгием Антиохийским.
– Эмиром аль-Бахром? Правителем моря? – Этот титул пробудил Элана от сочувственных мыслей о короле, потерявшем любимую женщину.
– Вы говорите на арабском? – удивился Абу Амид.
– Лишь немного, – признался Элан. – Аббат Эмброуз пытался научить нас с Пирсом, но, боюсь, мы оказались неважными учениками.
– Аббат Эмброуз, – глаза Абу Амида, устремленные на священника, заблестели, – эти подробности делают вас еще интереснее. Могу ли я выразить надежду, что вы приехали на Сицилию продолжить свою учебу? – Говоря это, Абу Амид подал знак рукой, и в мгновенье ока на пороге комнаты возникли двое слуг, ожидая распоряжений. Один из этих слуг был тут же отправлен к Георгию Антиохийскому с сообщением о прибытии троих англичан, а второго послали забрать с корабля две небольшие сумки, в которых находилось все имущество путешественников. Еще до конца дня Элан, Пирс и аббат Эмброуз были поселены в роскошных покоях дома Георгия Антиохийского, главного министра королевства, второго, после короля Рожера, в государстве по власти и влиянию.
– Если это не дворец, то, ради всего святого, скажите, в каких волшебных хоромах живет сам король этой страны? – проговорил Пирс. Из широко распахнутых окон открывался чудесный вид на гавань и море. Юноша перевел восхищенный взгляд на обитые шелком стены, затем на сказочную обстановку комнаты. В ней было столько раззолоченной мебели, что у Пирса захватило дух. – Неужели есть дворцы роскошнее этого? – удивлялся скромный путешественник.
– Полагаю, что ты сможешь заслужить подобное же богатство, – заявил Эмброуз. – Другим это удава лось. Говорят, что король Рожер щедр к тем, кто ему верно служит.
– А сколько кораблей в его флоте? – спросил Элан. Взгляд его не отрывался от многочисленных судов и суденышек в гавани. – Неужели они действительно воюют на кораблях, а не используют их для перевозки людей и снаряжения?
– Эти вопросы, – ответил Эмброуз, – вам надо задать нашему хозяину, когда вечером его увидим. А до этого мне следует вознести Господу молитвы, которыми я непозволительно часто пренебрегал во время нашего путешествия.
– Я собираюсь вернуться в гавань, – решительно произнес Элан. – Хочу снова взглянуть на эти прекрасные корабли. Пойдешь со мной, Пирс?
– Пока не избавлюсь совсем от следов морской болезни, предпочитаю держаться как можно дальше от воды, – отчеканил Пирс. – Сад внизу кажется очень привлекательным. Пожалуй, я прогуляюсь в нем и попытаюсь снова привыкнуть к твердой земле.
Они попрощались, и Пирс по наружной лестнице спустился в сад. Вблизи все оказалось еще прелестнее, чем выглядело сверху. Какое-то время он тихо и мирно прогуливался меж искусно посаженных деревьев и кустов. Цветники, которые сулили вскоре заворожить посетителей буйством красок, были полны бутонов. Посыпанные камешками дорожки вели через сад к многочисленным фонтанам, чтобы радовать глаз и слух обликом и мелодичным звуком сверкающего каскада низвергающейся воды.
За прилегающими к дому тщательно ухоженными посадками простирались дикие заросли, которые давали тень и прохладу, защищая от разгорающегося полуденного жара. Пробравшись между двумя тесно растущими кустами, Пирс оказался на еще одной усыпанной камешками дорожке, уходящей вдаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104