Брифинг для журналистов закончился. Десятый канал переключил картинку, и в кадре опять появилась вездесущая старушка Морин. Глаза ее горели ярче обычного, и она произнесла, задыхаясь от волнения:
— Что ж, сегодня действительно знаменательный день в деле пресловутого Насильника из Колледж-Хилла. Новая информация заставляет сомневаться, что застреленный сегодня утром Эдди Комо на самом деле был этим преступником. Леди, не означает ли это, что истинный насильник все еще гуляет...
Гриффин выключил телевизор. С другого конца комнаты на него молча воззрился Уотерс, а на другом конце провода Фитц все хрустел своими таблетками.
— Сьерра подложил нам свинью... Форменное нападение из засады! — возмущенно рокотал Фитц в перерыве между порциями желудочных пилюль. — Даже не предупредил никого из нас. Ни разу, ни одним глазком не дал взглянуть на своего нового свидетеля. Только я спустился в морг — проследить, как там патологоанатом пытается найти кусок пригодной кожи на нашем поджаренном приятеле, как звонит мой лейтенант и говорит, чтобы я включил «Новости». Что происходит? Что, черт подери, нам теперь с этим делать? Сьерра мог бы хоть из простой вежливости сначала позвонить.
— Да, но тогда бы вы подготовились к ответному удару, — заметил Гриффин.
— Чушь все это собачья! — продолжал сердито пыхтеть Фитц. — Клиент Сьерры мертв, вот он и вытаскивает дело из суда в теленовости, где ему не надо бояться перекрестного допроса. Публика услышит только то, что он ей пропишет. — В этом месте Фитц переполнился праведным гневом, и голос его начал набирать высоту: — Забудьте о трех изнасилованных женщинах. Забудьте о Триш Хейз, распятой и задохнувшейся в собственной квартире. Забудьте о том, что Эдди Комо, так или иначе, загубил четыре неповинных души. Давайте вместо этого сосредоточим внимание на бедном маленьком насильнике, которого, наверное, и к горшку-то приучили под дулом пистолета. Бог мой, почему бы Сьерре просто не заявиться домой к каждой из пострадавших женщин и не влепить им по пощечине?!
— Все равно это не решающее свидетельство, — сказал Гриффин, обращаясь к Уотерсу и к Фитцу одновременно. — Заявление, что уже к середине дня он мог бы полностью восстановить честное имя Эдди, — явное преувеличение. Кто там у нас обвинитель?
— Д'Амато, — пророкотал Фитц. Судя по всему, он усиленно старался успокоить дыхание.
— Теперь понятно, почему Сьерра перенес дело из зала суда на телеэкран. Д'Амато живьем бы скушал этого мальчишку. Камня на камне не оставил бы от такого свидетельства. Что, разве членские карточки в «Блокбастер-видео» имеют фотографии? Нет. Разве не правда, что любой, а не только сам Эдди Комо мог бы прийти с его карточкой и вернуть кассету? Ах, он решил, что парень был похож на Эдди? Ладно, тогда почему он не явился с этим заявлением раньше, а возник именно сегодня? Зачем ждал целый год, чтобы поделиться такой новостью? Вот главный вопрос.
— Он боялся, — парировал Фитц, взяв на себя роль адвоката дьявола.
— Но чего? Насильник из Колледж-Хилла никогда не нападал на мужчин. А разве у вас нет девушки, матери, сестры, мистер Мерфи? О них вы не подумали? Если вы действительно считали, что Комо не тот преступник, значит, настоящий насильник все еще на свободе. Так почему же вы не пришли раньше, чтобы помочь в поимке настоящего злодея и уберечь вашу подругу, мать, сестру?
— Не знаю, — протянул Фитц.
— Конечно, не знаете, мистер Мерфи. Потому что с десятого мая прошел уже целый год. Как вы можете быть уверены в чем-либо по прошествии целого года? Вы помните, что ели на завтрак в то утро? Что было на вас надето? Что вы делали во время обеденного перерыва? Кому звонили? Какие еще клиенты приходили в тот день? Какой видеофильм смотрели на работе в тот вечер? Вот что я думаю, мистер Мерфи: вы всего этого не помните, не так ли?
— Ох! Ах, кажется, я описался, — шутовски захныкал Фитц. — Вы правы, я просто гнусный мерзавец и плут, и ничего больше. А те славные, чудесные ребята, детективы из управления городской полиции — настоящие профессионалы, люди из людей. А детектив Фитцпатрик — это просто половой гигант. Будь у меня юная сексапильная сестра, я бы послал ее к нему.
— Да, но, поскольку лучшие свои годы он уже отдал работе, я бы не стал суетиться.
— И пусть кто-нибудь скажет, что это не так! — воскликнул Фитц. Он последний раз глубоко вздохнул и, кажется, наконец взял себя в руки. — Компьютерная запись... Кто бы мог подумать?
— Вы уверены, что нападение было совершено именно в это время?
— Время не определено с абсолютной точностью. Кэрол Розен отправилась ко сну в десять с небольшим.
Она считает, что проспала около получаса, когда ее разбудил шум в комнате. Однако на часы она не смотрела.
— Итак, даже если Эдди сам вернул кассету в Уорвике, это не означает, что он не мог потом направиться в Провиденс.
— За это, конечно, нельзя поручиться. Но если взять показания этого малого и присовокупить их к показаниям Тани, утверждающей, что любимым занятием Эдди было полежать на диване и поглазеть видео под боком у своей беременной подружки...
— Эдди начинает казаться милым и симпатичным парнем. Тихий семейный человек. Учитывая его пристрастие к видеофильмам, вы никогда не пытались навести справки в «Блокбастере»?
— Когда мы спросили Эдди, что он делал в ту ночь, с момента преступления прошло уже шесть недель. Он предположил, что, возможно, ходил в прокат брать фильм, но, когда проверил по кредитной карточке, оказалось, что нет. Никому и в голову не пришло проверить на предмет алиби момент возврата кассеты.
— Век живи, век учись, — сказал Гриффин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158