Ей казалось, Райан что-то скрывает от нее, возможно, из личных соображений. И Джанетт разрешила Саре подслушать их разговор, чтобы успокоить дочь.
Шаркая ногами по полу, Сара пришла из гостиной на кухню. Остановилась в дверях и посмотрела на мать с упреком:
– Почему ты не позволила ему все рассказать?
Джанетт глотнула кофе и поморщилась – тот совсем остыл.
– Что ты имеешь в виду?
– Почему ты не позволила ему рассказать то, что он узнал?
– Я не хотела этого знать.
– Но я хотела!
– Я знаю, он все тебе расскажет. Сара разозлилась:
– Ради этого ты и разрешила мне подслушать ваш разговор, мам! Чтобы узнать, расскажет ли он мне то, что рассказал тебе.
Джанетт налила себе еще кофе и вернулась к столу.
– Прости. Но я не собираюсь вмешиваться в эти дела только ради того, чтобы развеять твои глупые подозрения насчет собственного брата.
– Они не глупые! – Глаза Сары сузились. – Значит, ты на его стороне?
Джанетт не успела сделать глоток. – Что?
– Вы с Райаном не хотите, чтобы я знала все, так?
– Чушь!
– Вы сговорились. Как только я выйду за дверь, ты тут же наберешь его номер и все выведаешь. Хочешь оставить меня не у дел!
– Сара, попридержи язык. Мы – твоя семья.
– Мам, да я же все слышала, ты разве не понимаешь? Стоило ему только заговорить о Бренте, ты тут же начала болтать что-то о докторе из Ламара! В этом вся проблема, да? Ты боишься Брента? Или ты и мне не доверяешь?
– Конечно же, я доверяю тебе. И твой брат тоже тебе доверяет.
– Тогда почему он ничего не говорил мне о женщине по имени Эми?
– Какой еще женщине?
– О женщине, которой отец послал деньги! Она встречалась с Райаном, а он мне даже ничего не рассказал!
Джанетт яростно затрясла головой:
– Я ничего не хочу знать об этом!!! Я уверена, у Райана были на то причины!
Сара подошла к столу и села напротив матери. Ей было понятно, что та не хочет ничего обсуждать, но сдаваться она не собиралась.
– Она приезжала сюда, в Пайдмонт-Спрингс. Я разговаривала с ней. Говорит, что отец отправил ей тысячу долларов в коробке. Что-то с ней было не так – она явно нервничала. Мне она не понравилась. Совершенно не понравилась.
Джанетт молчала.
– Она явно заинтересована, понимаешь? Слишком напирала на меня, будто имела на то право. Будто родственница мне или еще кто.
Джанетт уставилась на свою чашку. Ее руки тряслись. Казалось, она пытается не слушать, отгородиться от всего. Наконец она ответила еле слышно:
– Это очень личное.
– Неужели?
– Я не понимаю, почему ты говоришь об этой женщине.
– У отца не могло быть никакой такой Эми, если он был тебе верен!
Джанетт кивнула, медленно, неохотно.
– Что ж, если ты так все поняла, мне придется ответить. Постараюсь справиться с этой задачей, насколько это вообще возможно.
Сара видела, что мать с трудом находит слова, и поставила вопрос ребром:
– Ну так он мог тебе изменить? Джанетт посмотрела в глаза дочери:
– Полагаю, мог.
В семь тридцать пять утра Эми ехала на работу. Утреннее движение на Арапахо-стрит было оживленным, но она вела машину почти на автомате, погруженная в свои мысли.
Эми не спала всю ночь. Возвращение домой со стадиона запомнилось как в тумане. К трем часам утра, когда Тейлор крепко спала уже несколько часов, Эми все еще тряслась от страха. Она не могла рассказать о нападении даже Грэм. Четыре раза за ночь она порывалась звонить в полицию, но каждый раз вешала трубку, вспоминая слова мужчины, эхом отдававшиеся в голове: «Если закричишь или хоть раз поговоришь с копом, заплатит твоя дочь!»
Она задумалась, кем мог быть нападавший. Есть ли у него дети, и способен ли вообще отец сказать такие слова. Конечно, способен. Вот так дети и становятся подобными монстрами. Они повсюду, эти люди, способные причинить боль ребенку. Но до сих пор никто не угрожал ее дочери, по крайней мере напрямую. Эми вспомнила, в каком ужасе пребывала, когда в Боулдере убили маленькую девочку. Это произошло далеко от их дома, и Тейлор тогда была совсем крошкой. Но как любая мать в городе, она чувствовала, что ее ребенку угрожает опасность, причем серьезная. А теперь… теперь ее запугали буквально до смерти.
Что-то необходимо предпринять.
Она остановилась на светофоре. Ресторанная вывеска напротив рекламировала фирменное блюдо пятницы – свежепойманную зажаренную рыбу. А ведь завтра – пятница! Прошла ровно неделя после их встречи с Райаном Даффи. Время истекло. Ему пора объяснить, откуда взялись деньги. Может, он сумеет объяснить и еще кое-что: кто и зачем набросился на нее вчера у стадиона.
И она все еще надеялась… узнать его поближе. «Дура!»
Эми заехала на ближайшую заправку, остановилась у телефонов-автоматов. Заглянула в свой органайзер в поисках номера Райана Даффи и набрала его. На четвертый гудок вызов принял автоответчик.
Эми подумала, прежде чем говорить: ей хотелось быть откровенной, но на случай если сообщение прослушает секретарь или еще кто-нибудь, приходилось выражаться туманно.
– Доктор Даффи, – произнесла она деловым тоном, – пришло время для нашей встречи. Я буду в кафе «Напополам», в Денвере, сегодня в восемь часов. Простите, но дело не может ждать до завтра. Это важно.
Она повесила трубку и перевела дыхание. «Да, очень важно».
ГЛАВА 38
Эми приехала в Денвер на несколько минут раньше. Движение за пределами Боулдера оказалось более интенсивным, чем она предполагала, и, кроме того, на работе ее никто не перехватил на пути к лифту с очередным ужасно срочным делом, какие обычно возникали в конце дня.
Кафе «Напополам» представляло собой ультрамодный бар-ресторан неподалеку от площади Лаример.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104