Ибервиль скривился.
— Как говаривал капитан Грейnote 25, моря кишат пиратами и большой политикой, — ответил он. — Только если от первых еще удается иногда улизнуть, вторая достанет всегда. Поверь, дружить с испанцами мне еще более не по душе, нежели опасаться тебя.
Впрочем, сейчас Ибервиль не рисковал ничем, и понимал это: корабли Ямайской эскадры содержались в отменном порядке, и французам это стоило знать. Вот если бы половина моих кораблей была бы похожа на ибервилеву лохань, тогда пришлось бы подумать, отпускать ли мне друга Фила. Ну, а он в этом случае ничего бы мне и не сказал. Вот если бы их интересовал наш новый форт… А кто, кстати, сказал, что он их не интересует? Уж, во всяком случае, не Ибервиль…
— А ты, часом, не думал, что я могу и не захотеть лишать себя твоего общества?
— Ну, Пьер, я, право, могу подумать, что лихорадка Тома — это государственный секрет…
А если их интересует форт… Правда, за последние Бог знает сколько лет никто не нападал на Порт-Ройял, но не следует забывать и того, что когда-то Ямайка была наследственным владением потомков Колумба… А впрочем, какая разница! Порт-Ройял всегда кишел всяческими проходимцами, и это давало мне основание подозревать, что планами наших береговых укреплений не располагает только ленивый. Уверен, сгори завтра все мои чертежи, я бы с легкостью купил на замену комплект таких же в добром десятке мест — и не обязательно на Ямайке.
— Иди ты к черту, Фил, в самом-то деле! — сказал я. И через час мы вернулись каждый на свой курс.
Однако этим история не окончилась. На следующее утро Джереми прислал за мной. Я меньше двух часов назад сменился с «собачьей» вахты, и он не стал бы беспокоить меня по пустякам. Впрочем, пустяков и не наблюдалось. Характерный гул трудно было бы спутать с чем-либо другим: где-то недалеко били пушки. Я приказал разворот.
Часа через полтора мы с Джереми напряженно вглядывались в облако дыма, пытаясь разобрать, что же в нем происходит. Ей-богу…
— Джереми, что ты об этом думаешь? Кто это?
— Бриг, — мрачно изрек Джереми после недолгого молчания.
— Вот хорошо, а я-то думал, трирема. Но погоди, неужели ты не видишь? Или меня глаза обманывают?
— Не обманывают, — столь же мрачно отвечал Питт. — Месье Ибервиль собственной персоной. Никуда он, значит, отсюда не ушел.
— А второй — это…
— Трирема, — мстительно сказал Джерри. — Двухдечная. Тридцатишестипушечная. Или тридцати… кто ее разберет. А национальность загадки не представляет, хоть флаг и не разглядеть. Голландца только слепой не узнает. Союзнички. Хочешь — зайдем с той сторны: там дыма меньше.
Я отрицательно качнул головой, и Джереми умолк. То, что мне было надо, я видел и так.
За дымной завесой корабли казались неясными силуэтами, однако было понятно, что ибервилев противник держится подветренной стороны. Следовательно, абордаж не входил в планы его капитана. То ли его не прельщал столь невзрачный приз, то ли он решил устроить своим канонирам учения. Судя по тому, что Ибервиль еще держался, это было для них нелишним, однако долго продолжаться это не могло. Решать надо было быстро. Конечно, Филипп шпионил в наших водах, как последний сукин сын… Но ведь некогда это был МОЙ сукин сын, и, похоже, он этого не забыл. В будущем это могло мне пригодиться. Да если бы даже и нет — ну не мог я спокойно стоять и наблюдать, как его топят на моих глазах.
— Протри глаза, Джереми, — ответил я. — Разве этот похож на «голландца»? И я разглядел на нем сквозь дым что-то красное. Ты не забыл еще, как выглядит испанский флагnote 26? Потом, с чего ты взял, что второй — это Ибервиль? Вот французского флага я в этом дыму абсолютно не вижу.
— Что ты хочешь сказать, Питер? — изумился Джереми.
— Только то, что я считаю, что это испанский корабль атакует кого-то. А кого могут атаковать испанцы, кроме англичан или их друзей? Наш долг — помочь бедолагам.
— Ах, вот оно что, — протянул Питт. — Виноват, капитан. Конечно же, это «испанец». Вы вправе наложить на меня взыскание за поспешность суждений, сэр. Прикажете атаковать, сэр? Эй, Огла сюда!
Запыхавшийся Огл взлетел наверх.
— Нэд, — повернулся я к нему, — будь другом, сбей вон с того наглеца испанский флаг. Видеть не хочу этого флага, у меня от него зубы болят.
— Где ты нашел тут «испанца», Питер? — опешил старина Огл.
— Нэд, — ласково сказал Джереми, — ты, часом, не оглох от этих твоих пушек? Если капитан велит сбить с кого-нибудь ИСПАНСКИЙ флаг, надо сбивать испанский. И поторопись, пока дым не снесло, а то ведь конфуз может выйти.
Его честная открытая физиономия была абсолютно серьезна.
— Только не потопи его ненароком, — добавил я. — Достаточно, чтобы ему просто расхотелось здесь драться.
После десяти долгих секунд взгляд Огла стал осмысленным. И, кроме того, он явно осознал, КАКОЙ меткости от него требуют.
— Но, ради всего святого, как, по-вашему… — начал он.
— Говорил я тебе, Питер, что он не сумеет, — сочувственно сказал Джереми.
— А ты: «Это же Огл, это же Огл!»…
Огл бешено сверкнул глазами и молча скатился по трапу.
— И в самом деле, — продолжал Джереми, пока наша «Элизабет» описывала дугу, чтобы зайти для залпа с подветренной стороны, — дурные они, эти испанские флаги. Никакого вкуса у людей. То ли дело наши благородные британские цвета! Кстати, они ненароком не подняты? Нет? Ну вот и хорошо, а то боцман не любит, когда зря полотнище треплют…» Как теперь вспоминалось Бладу, Ибервиль тогда показал хорошее знание английских манер. А именно, ушел совершенно по-английски. «Голландец» же, потеряв мачту, притащился в Порт-Ройял четырьмя днями позже их самих, и капитан ван дер Вильд долго жаловался губернатору Бладу на разбой, учиненный над ним в английских водах неизвестным пиратом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50