— Ливио Парвизи? Ливио — я припоминаю, а Парвизи — нет. Ливио Парвизи — как чуждо это звучит… А мой отец — он умер? У меня нет отца? О-о-о!Он спрятал лицо в ладони. У него нет отца — грозному корсарскому капитану показалось вдруг, что страшнее этого ничего нельзя и придумать. Бенедетто не сказал ни слова. Молчал и Ливио. Наконец, немного придя в себя, он продолжил свои расспросы.— Почему ты не назвал мне мое имя, когда мы сидели вместе в тюрьме у Османа?— Я не был убежден, поверишь ли ты этому.— Нет?— К сожалению, я не догадался при первой нашей встрече расспросить тебя о твоих самых ранних годах. Наверное, я укрепился бы в своих предположениях.— И еще тогда мог бы рассказать мне правду!— Я и сам сперва так думал, Ливио. Но после понял, что это было бы неправильно. Мои слова до Омара не дошли бы. А вот разберись он сам, что к чему, это было бы отлично. Ты ведь и без меня скоро понял, что ты не сын этой страны, и все же продолжал свои корсарские рейды. Что же дальше, Ливио?У молодого Парвизи бессильно опустились руки. Он не знал ответа на этот вопрос.— Я — корсар… — тихо сказал он. Бесконечная печаль звучала в этих словах. Что делать, куда идти дальше? Откажись он сейчас от этой своей профессии — и жизнь теряет всякую цену.— Позволь мне решить за тебя, Ливио, — попросил Бенедетто Мецци. — Мы вместе вернемся на родину.— Невозможно, мой друг. Мне, который принес людям столько горя, жить среди тех, на чью жизнь и имущество я посягал? Так не пойдет. Я не могу ни сидеть сложа руки, ни ходить за плугом, ни пасти стада. У меня свой удел. Мне бы — в битву, помериться с противником силами и сноровкой!— Однажды это будет стоить тебе головы. И ведь опасность ждет тебя не только в бою. Взять хоть бы и сегодняшнюю историю. Где бы ты был, не явись в последний миг твой спаситель?— Да, еще немного, и все было бы кончено… Ты прав, отец. И все же я остаюсь! Возвращайся домой один. Возьми от моих достатков сколько требуется, чтобы вести жизнь состоятельного человека.— Награбленное добро! Я не возьму у тебя ни цехина, Ливио!— Аллах да накажет тебя, старик! Еще чего! — вскипел корсар. — Ты возьмешь все, что я тебе дам. Я же пойду дальше своим путем. Я — Омар! И горе тому, кто захочет мне помешать!«Да, это снова неукротимый Омар, — огорченно подумал Бенедетто. — Молодой человек, любящий сражения и опасности больше самого себя, настоящего, лучшего!»— Пойдем со мной, Ливио! — еще раз попытался итальянец.— Нет. А ты иди. Иди, пока я не передумал и не задержал тебя здесь! — решительно заявил Омар.— Я уже говорил тебе когда-то: ни одна душа не ждет меня дома. Я остаюсь, Омар!— Как хочешь! Уходи или оставайся, мне все равно.Внезапно у старика мелькнула мысль, отчаянная, дерзкая, страшная.— Хорошо, Ливио! Оставайся корсаром Омаром! Я не хочу больше, чтобы ты возвращался домой!Омар удивленно уставился на него, не зная, что сказать.А Бенедетто продолжал:— Еще раз повторяю — оставайся корсаром! Он обнял земляка и, глядя ему прямо в глаза, пояснил: — Но не будь рабом вашего властелина, стань корсаром — против корсаров!— Я не понимаю тебя! — покачал головой Омар.— Ты убежден, сын моего покойного хозяина, что не можешь жить без сражений. Я уже не настолько молод, чтобы самому заниматься этим, хотя гнетет меня не груз лет, а только пережитое, превратившее меня в старика. Оставайся тем, кто ты есть, но стань независимым от Гуссейн-паши. Ты сможешь это, Ливио! Сделай правдой то, в чем тебя обвинили: уничтожай алжирские пиратские корабли! Открой на них корсарскую охоту! Ты искупишь этим все, что было прежде. Ни Алжир, ни какая иная страна не имеют права истязать другие народы и навязывать им свою волю. Помоги Европе, помоги нашим, твоим братьям освободиться от давящего их многовекового нечеловеческого гнета. Помогай им оружием, кораблями, помогай всем, чем можешь. Действуй! Действуй, охотник на корсаров Омар!Дерзостный план Бенедетто взбудоражил Омара. Он вскочил на ноги и, тяжело дыша, подошел к старику. Жизнь итальянца висела на волоске. Он чувствовал это.— Ты с ума сошел! Дьявол! — прошипел корсар. Лицо его судорожно скорчилось. Большими шагами он мерил комнату. Взад и вперед, взад и вперед. В десятый раз, в двадцатый… — Приведи ко мне одного из тех, кто солгал, будто их атаковал «Аль-Джезаир». Сейчас же! — резко приказал он и, уже чуть спокойнее, добавил: — Ему ничего не будет. Я даже вознагражу его, если он расскажет, не лукавя, все как было. Возьми вот это в залог того, что я не замышляю ничего дурного.Он протянул Бенедетто несколько талеров с изображением Марии-Терезии — монеты, имевшие хождение по всей Северной Африке,Была уже полночь. Однако желание Омара следовало исполнить, хотя Бенедетто и не понимал пока, что задумал его друг.Одного из тех, кто спасся после атаки, они знали. Однако в Алжире его не оказалось, он успел уже уйти в рейд с другим кораблем. От его брата они узнали еще одно имя. Пират, к счастью, был дома, но идти к Омару наотрез отказался. Не изменили его отказа далее деньги.— Обратитесь-ка вы лучше вот к кому… — назвал он новое имя.— Благодарю, друг, мой господин богато вознаградит тебя, — попытался переубедить его негр.— Не нуждаюсь я в его деньгах! — стоял на своем пират.Третий, кого они всполошили в столь необычное время, сразу согласился пойти с ними. Как осторожный человек он уведомил об этом все свое семейство и наказал поднять на ноги весь Алжир, если до рассвета он не будет живым и здоровым стоять на том же самом месте, у себя дома.— Благодарю тебя за то, что ты нашел мужество прийти ко мне сейчас, — приветствовал Омар пришельца. — Вот, возьми! — Он вложил в руку дрожащего всем телом мавра маленький кошелек с талерами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118