Убедитесь воочию, что зверюга действительно уже не дышит. Я этого пока, к сожалению, еще не сделал. А то ведь тяжело раненная пантера, считай, в сто раз опаснее здоровой, а коварству ее и вовсе нет предела.— Как же ты решился, Эль-Франси, покинуть зверя, не убедившись, что он не сможет больше причинить никому вреда? Немедленно сделай это, я приказываю тебе! Из-за своего непростительного легкомыслия ты подвергаешь опасности жизнь шестерых людей.— Молчи, трус! — гаркнул Пьер Шарль на мавра так, что тот аж присел от страха, широко раззявив рот.Селим вытащил из костра горящий сучок.— Может, пойдем взглянем на пантеру? — спросил он Пьера Шарля.— Хорошо, пойдем. И ты тоже, мой друг!Это приглашение было адресовано Парвизи, с которым де Вермон и негр в присутствии чужих обходились как со случайно прибившимся к ним.Луиджи, не мешкая, взял из огня головешку и последовал за друзьями.— Роскошный зверюга! — оценил француз. — Должно быть, одиночка, отшельник, властелин и ужас ущелья. Такой соперника на своей территории не потерпит.Друзья спокойно стояли возле поверженной пантеры. Увидев это, и мавры решили, что, пожалуй, и они тоже без опаски могут подойти поближе.На мертвого властелина ущелья посыпался град ругательств и поношений. Де Вермону не оставалось ничего иного, как отогнать мавров прочь. Иначе в своем исступлении они могли бы повредить драгоценную шкуру камнями и исколоть ножами.Теперь можно бы и поспать, однако приключение возбудило всех, нервы все еще были на пределе.Аббас бен Ибрагим трещал, не закрывая рта. Он знал множество великолепных охотничьих историй, главным героем которых был, разумеется, он сам. Де Вермон дал ему выговориться, но затем, воспользовавшись секундной паузой, сумел пресечь поток его красноречия. Эль-Франси сам стал рассказывать о своих встречах с дикими зверями и исподволь, незаметно, перевел разговор на не дававшую ему покоя тему — о жизни в рабстве.О, в чем, в чем, а уж в этом-то Аббас и его спутники разбирались, разумеется, преотлично! Де Вермону оставалось только слушать да помалкивать. Вот был один раб, так он… А вот еще другой случай… Самые невероятные истории сыпались, как из рога изобилия. А однажды вот притащили даже ребенка. Не как раба, нет: что, скажите, можно требовать от малыша! Эль-Франси и сам понимает, не так ли? Мальчишку должны были отдать на воспитание одному арабу.Пьер Шарль метнул в сторону Луиджи острый, предостерегающий взгляд. Никаких эмоций, друг. Держи себя в руках! Глаза Парвизи на миг широко раскрылись, затем он опустил веки, будто задремал и слова мавров его вовсе не касаются. Кисти рук он спрятал в широкие рукава бурнуса, чтобы скрыть судорожно сжавшиеся в кулак пальцы, и крепко стиснул зубы, с трудом подавляя готовый вырваться крик.Больше о ребенке никаких подробностей не говорилось. Аббас сообразил, что и так сказал лишнего. Да и что — ребенок! Лучше поговорить о каких-нибудь опасных приключениях или необычных происшествиях.Должны были… Почему мавр говорит в прошедшем времени? Лишь теперь до де Вермона дошла эта подробность. Что это должно означать?Аббас обдумывал новую историю. Он совсем уже было раскрыл рот, чтобы ее начать, как Эль-Франси опередил его— Но это же невозможно, мой друг. Разве можно христианского ребенка сделать арабом!Произнес это де Вермон столь до обидного недоверчиво, что мавр, не желая прослыть лгуном, вынужден был вернуться к оставленной было теме.— Почему нет? Мальчики восьми-девяти лет («Ливио сейчас как раз девять», — подумал Луиджи) — легко позабывают все, что пережили до этого. Через несколько лет он будет думать и поступать точно так же, как и его товарищи по играм. К сожалению, я не знаю, как дело пошло дальше. Дей прислал за мальчишкой своих людей, и они увезли его.— Куда? — не сдержался потерявший от страха самообладание Парвизи.— Эй, эй! — завопил вдруг Селим и ринулся стремглав прочь от костра.Все вскочили, схватились за оружие.— Что такое?— Что случилось?По телу Парвизи прокатилась горячая волна, тут же сменившаяся ледяной. Лихорадка? Страх? Неизвестность и тревога за судьбу Ливио. Луиджи не сомневался, что Аббас рассказывал о его сыне.Вернулся Селим.— Мне показалось, что кто-то пытается украсть убитого зверя, — пояснил он свое странное поведение. — Я ошибся, господин, — добавил негр, скользнув многозначительным взглядом по лицу де Вермона.И тут Пьер Шарль все понял. Селим сидел так, что мог наблюдать за Парвизи со стороны. Итальянцу не удавалось скрыть до конца своей тревоги, и Селим увидел, что силы несчастного отца приходят к концу. Его вопрос «Куда?» мог бы насторожить мавров и сорвать все дело; оставалось только предпринять что-то, чтобы слова генуэзца потонули в общей неразберихе.Парвизи вытер пот со лба. Все снова рассаживались по своим местам. Пьер Шарль успел шепнуть другу:— Молчи!Француз поворчал немного на глупую выходку Селима, вновь взбаламутившую весь лагерь. Селим виновато втянул голову в плечи.— Ладно, забудем об этом. Рассказывай, пожалуйста, дальше, Аббас: это развлечет всех нас. Так на чем же мы, однако, остановились. Ах да, на ребенке. Куда, ты сказал, его отправили?— Ты ошибаешься, Эль-Франси, я не говорил этого.— Нет?— Нет, потому как я и сам этого не знаю. Кому передали мальчишку, неизвестно.— А когда это было? — совершенно безучастным тоном продолжал выпытывать Эль-Франси. Аббас должен думать, что охотник задает вопросы просто из вежливости, чтобы оказать ему внимание своей беседой.— Когда? — Глаза мавра заблестели. Вопрос понравился ему, ибо ответ на него он мог дать точно, до дня и часа. — О, я вспоминаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118