Да, если речь идет только о розысках сына, это не так уж плохо. Но ведь этот Эль-Франси — преемник француза Эль-Франси! С ним даже и негр Селим, верный спутник того, первого. Почему первый передал второму это почитаемое и любимое в стране имя? Только ли для того, чтобы ему удобнее было искать мальчишку? Нет, не может быть — за этим, несомненно, кроется что-то иное. Парвизи работает на Францию. Если так, то это грозит опасностью, устранить которую может только один человек — он сам, Бенелли!И безобидность Эль-Франси — всего лишь маска. То, что упустил туземный лазутчик, не ушло от внимания Мустафы. В стране много говорят об Эль-Франси. И верный друг-то он, и помощник, и советчик. Но чтобы подстрекал он народ против турок — об этом никаких сведений не поступало. За это его к ответу не притянешь. Ладно, пусть даже против турок он ничего и не замышляет, но он, и это много существеннее, наводит людей на размышления. Только что вспыхнувший пожар можно погасить быстро. Куда страшнее огонь, тлеющий под крышей, скрытый под балками и кладками. В любой момент может разлиться он в целое море пламени, и для преодоления его потребуются чрезвычайные меры. Если люди долго обдумывают какое-то дело, взвешивают все «за» и «против», прикидывают шансы на возможный успех и неудачу, выжидают, пока плод созреет, — это и есть наивысшая опасность!— Я — Мустафа, советник дея, — представился Бенелли деревенскому старосте.— Добро пожаловать, господин. Великая честь выпала нашей деревне. Что привело тебя к нам?— Я на охоте, мой друг. Не могу ли я чем-нибудь помочь вам? Не нападают ли хищные звери на ваши стада? Я могу расправиться с ними.— Ты так добр, господин! — снова поклонился кабил.«Скрытный парень, — решил Бенелли. — Может, не следовало представляться советником дея?»— Повторяю: я охотно помогу вам.— Спасибо, господин, но ты опоздал.— Опоздал? Не понимаю тебя.— Нам помог Эль-Франси, господин!Бенелли удовлетворенно улыбнулся. Кабил заметил это.— Ну вот. Я рад слышать это. Лихой парень этот Эль-Франси!— Наш друг, господин.— Вы можете гордиться им. Все, что я о нем слышал, мне очень нравится. Я с удовольствием сходил бы как-нибудь вместе с ним на охоту. Скажи, где я мог бы с ним встретиться? Ты ведь слышал обо мне, знаешь, что я…— Да, господин.— И что же ты знаешь?— Что ты большой начальник.Бенелли рассмеялся. Этот деревенский староста — остолоп, дурень, слабоватый умом.— Вовсе не это хотел я сказать, мой друг, а то, что как охотник могу потягаться с вашим Эль-Франси. Мне хотелось бы поохотиться вместе с ним. Где он?— Я не знаю этого, господин.— Мне говорили, что его видели здесь еще вчера?— Вчера, господин?— Странно, что ты ничего об этом не знаешь.Кабил не отреагировал.— Жаль. Ты лжешь, старик! — легко, будто так, между прочим, бросил Мустафа в лицо старосте оскорбительные слова.— Я не отваживаюсь возразить тебе, такому великому и могущественному человеку, даже если в мыслях твоих нет правды.— Проклятье! — Из этого идиота все равно ничего путного не выудишь. Лучше, пожалуй, закончить разговор какими-нибудь дружелюбными словами. — Извини, я не хотел тебя обидеть. Меня, должно быть, неправильно осведомили. Этой ночью мы останемся у вас. Я сам принимаю приглашение в твой дом. Для моих спутников найди подобающий кров.То, что кабил и не думал его приглашать, Мустафу нимало не смутило. Он — господин, и дать ему приют все прочие должны почитать за великую честь.Среди ночи Мустафа покинул деревню. Он неслышно выскользнул из хижины, осторожно миновал поселение и лишь после этого вскочил на коня.Бенелли заблуждался. Деревенский староста с его смиренным «Да, господин!» вовсе не был ни остолопом, ни глупцом, но умным и опасным противником.— Гляди, Селим! — Луиджи Парвизи протянул негру трубу и показал направление, куда смотреть.— Алжирцы. Уходим!— Да, это они. Хорошо, что нас предупредили.Парвизи оглядел окрестности. Они находились почти на самом краю равнины, за которой начинались холмы. Уйти можно. Если пустить коней в галоп. И прямо в горы. Ввек никто не сыщет. Но кони устали…— Нет, Селим, скрываться мы не будем. Этого советника дея я должен рассмотреть поближе.— Что это в последнее время они уж очень нами интересуются? — спросил чуть спустя негр.— Кажется, нам не доверяют. Эти, из Алжира. А туземцы — за нас. Молодцы! Чуть заслышат о чем-нибудь, что, по их мнению, нас касается, сразу же спешат предупредить.Не слезая с коней, оба друга осмотрели оружие. Все в порядке. Пистолеты и ружья — готовы к стрельбе, кривые сабли легко ходят в ножнах.— Признаться, и мне удирать тоже что-то не хочется. С четырьмя-то людьми, замысли они что-нибудь недоброе, мы легко управимся.Жемчужно-белые зубы Селима сверкали под стать его глазам. Негр явно не страшился возможной схватки.Друзья не оглядывались. Лишь потом, когда топот копыт за спиной уже едва слышался, они придержали коней и стали ожидать алжирцев.Это были пожилой мужчина и трое молодых парней.— Салам алейкум! — поприветствовал старший, судя по всему — главный, и, не дожидаясь ответа, добавил: — Я рад, что наконец-то встретился с тобой, Эль-Франси.Парвизи изобразил на лице изумление:— Ты знаешь меня?— О тебе и твоем друге столько рассказывают, что догадаться, кто ты, совсем не трудно.— Вот как?— Ты позволишь нам остаться в твоем обществе?— Я не знаю тебя и твоих спутников. Страна велика, в ней достаточно места, чтобы не наступать друг другу на пятки, даже если каждый пойдет своей дорогой, — осадил старика Парвизи.— Ты неприветлив, Эль-Франси. Я шейх Юсуф из Бискры.— Думай обо мне что хочешь, Юсуф. По мне, так оставайся с нами, пока нам по пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118