Сбитый с толку его словами Фил пошел за ним. Незнакомец снова покачал головой.
— Очень жестокое оружие. Ты из Девона?
— Нет, я никогда не был в Девоне.
Незнакомец странно посмотрел на него и переложил книгу из одной руки в другую.
— Никогда не был в Девоне? И никогда не был в Байдфорде, смею я предположить?
Его глаза хитро сверкнули и он снова переложил книгу из одной руки в другую.
— Никогда.
— Очень жестокое оружие! Это меня озадачивает.
После некоторого раздумья он произнес, понизив голос:
— Тогда это можно объяснить только так — или ты мне нагло наврал, или тебя подослал Джимми Барвик.
Он уставился на Фила, как кошка на мышиную нору, и увидел, как Фил дрогнул при упоминании имени Джимми Барвика.
— Я знал это! — воскликнул незнакомец. — Это он подговорил, он. Это он насплетничал всему Девону. Он ужасный хвастун, но я расквитаюсь с ним. Моей вины там не было. Хотя теперь, я думаю, он мне не поверит.
На Фила нахлынули воспоминания. Имя толстяка вновь вернуло его в тот день в пивной Молли Стивенс, когда он бежал, спасая собственную жизнь. Бессвязные слова его случайного попутчика с огромным фолиантом в руке вновь обрушили на юношу имя Джимми Барвика.
— Мы должны поговорить об этом, — начал незнакомец, переводя дыхание. — Давай присядем, отдохнем немного и побеседуем. Дело было так. Джимми Барвик и я — оба родом из Девона. Вдвоем мы решили устроиться на службу к сэру Джону. Джимми — в конюшню, так как он хорошо разбирался в лошадях, а я — помощником управляющего. Я был уверен, что мой ум будет оценен по достоинству. Мало кто из ученых может посостязаться со мной в знании лунных фаз. Я лучше других знаю, когда лучше сажать пшеницу, и могу рассчитать влияние планет на ведение хозяйства и на урожай. И кроме того, я всегда ношу с собой Завет Божий. А это лучшая защита от злых происков дьявола. Если бы все в Англии держали этот Завет при себе, Англия была бы спасена от растления. Итак, я решил поделиться своими планами с сэром Джоном. Он совал свой нос буквально во все, что касалось его хозяйства, и порой бывал очень несдержан. С моей стороны понадобилась большая выдержка в общении с ним. Я сказал, что если он последует моим советам и вложит сто фунтов туда, куда я скажу, то через год я верну ему в четыре раза больше того, что он потратил. «Ха! — был его ответ, — это мне по душе. Сто фунтов, говоришь? Ну что ж, человек, который так может использовать свой талант, вправе быть управляющим всего моего хозяйства. Но с одним условием, — он приложил палец к носу, — Я не хочу, чтобы потом надо мной смеялась вся округа. Поэтому для начала ты возьмешь себе кусок земли и поработаешь там сам. А если у тебя ничего не выйдет, то пеняй на себя — соберешь свои пожитки и мои собаки прогонят тебя прочь. По рукам?»
Он был большой любитель всяких таких шуточек. Нельзя сказать, что мне все это понравилось. Я привык общаться с людьми более спокойными и всегда считал, что чтение Святого Писания приносит гораздо больше пользы, чем пререкания. Но я не мог сказать ему «нет». Он обращался так со всеми и переделать его было невозможно. Поэтому я согласился. Я купил 50 акров болотистой земли от своего имени и заплатил за нее наличными больше 30 фунтов стерлингов. Еще 8 фунтов пришлось заплатить за обработку и в два раза больше за осушение. На всей земле я посеял репс по 9 пенсов за акр. 12 фунтов ушло на повторную вспашку и 11 фунтов — на то, чтобы поставить забор. Все деньги на расходы давал мне сэр Джон и, надо отдать ему должное, не скупился при этом. Если бы Бог был милостив, на следующий год я собрал бы урожай в 300, 400, а то и 500 пудов отборного репса. Учитывая расходы на сбор урожая и молотьбу, я мог бы выручить 24 шиллинга за пуд. Этой суммы хватило бы, чтобы сполна расплатиться с сэром Джоном и вернуть ему 300 или даже 400 фунтов за его 100. Все бы это я сделал, но случилось то, чего я никак не ожидал. Толпища мелких жучков прошлись по моей земле, а огромные стаи птиц склевали все семена и молодые побеги. Я потерял все, на что возлагал такие надежды. Мне нечем было расплатиться с сэром Джоном на следующий год. Я лишился всего. Он человек слова и тут же выставил меня за ворота, сказав, что эта потеха стоила потерянных денег. Его собаки гнались за мной по пятам и чуть не разорвали на куски. Собаки всегда приводили меня в ужас, потому что это хищные и злобные существа, которые всегда так и норовят цапнуть тебя или облаять. Джимми Барвик видел все это и его толстый живот так и трясся от смеха. Последние слова сэра Джона, когда я уходил, были: «Эй, ты, чванливая утка!» Эту историю Джимми Барвик рассказал потом в Байдфорде. Они так веселились, что я не мог этого больше вынести и решил перебраться в другое место. И что же! Даже ты, который, видимо по всему, не из этих краев, обращается ко мне с теми же самыми словами.
Фил размышлял над превратностями судьбы, по чьей воле он повторил те же слова.
— Кто такой этот сэр Джон? — спросил он.
Его собеседник обернулся и посмотрел на него:
— Кто такой сэр Джон? Похоже, ты пришел из мест, более далеких, чем я предполагал, раз ты не знаешь сэра Джона Бристоля.
— Сэр Джон Бристоль? Не думаю, что я когда-либо слышал это имя.
— Никогда не слышал о сэре Джоне Бристоле. Воистину, ты и впрямь пришел издалека. Он очень грубый человек. Я думаю, Бог специально погубил мой урожай, чтобы покарать за то, что я поступил на службу к такому жестокому и богохульному разбойнику, который не признает церкви и ни разу не держал в руках молитвенника.
— Кому же вы служите теперь? — спросил Фил.
— Я? Я мог бы стать умным, грамотным и верным управляющим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62